Мастера детектива. Выпуск 5
Шрифт:
– А вы, Жюстен, что скажете?
Но Жюстен Кавр снова уклонился от ответа. Кто–то, тяжело ступая, спускался по лестнице. Дверь распахнулась, и вошел Этьен Но, мрачный, подавленный. По его глазам видно было, что он тщетно пытается найти ответ на мучившие его вопросы.
И тут Мегрэ вдруг уронил письмо, да так неудачно, что оно упало в камин прямо на поленья, и его сразу же охватило пламя.
– Что вы сделали!
– Простите… Впрочем, это уже неважно. Ваша дочь вне опасности, и она сама сможет сказать вам, что там было написано…
Поверил ли Этьен Но,
– Ей лучше? – спросил его Мегрэ.
– Она спит… Доктор говорит, что если бы не вы… Спасибо вам, комиссар, от всей души… Бедняга Этьен, казалось, чувствовал себя неуютно в собственной гостиной, словно он надел пиджак с чужого плеча.
Он бросил взгляд на бутылку арманьяка и хотел было налить себе, но не решился, и тогда Мегрэ налил ему и себе по рюмке…
– За здоровье вашей дочери и за окончание всех недоразумений…
Этьен Но удивленно посмотрел на него. Неужели же все это можно назвать просто «недоразумением»?
– Пока вы были наверху, мы здесь поболтали немного. Ваш друг, месье Гру, кажется, собирается сделать вам одно очень важное признание… Представьте себе, никому не сказав ни слова, он начал бракоразводный процесс… Этьен Но терялся в догадках. К чему это клонит комиссар?
– Да… У него есть план, который, возможно, и не вызовет у вас особого восторга… Склеенную вазу не назовешь целой, но все же это ваза, не так ли? Ну, хватит! Я так хочу спать, что меня уже ноги не держат… Мне говорили, что есть утренний поезд на Париж?
– В шесть одиннадцать,сказал Кавр.
– Я как раз думаю поехать этим поездом.
– Значит, будем попутчиками… А пока что я часика на два–три прилягу…
Проходя мимо Гру–Котеля, Мегрэ, не удержавшись, остановился и бросил ему в лицо:
– Подлец!
Утро было такое же туманное, как и накануне. Мегрэ категорически отказался, чтобы его провожали, и Этьен Но не настаивал.
– Не знаю, господин комиссар, как мне благодарить вас… Я был по отношению к вам так несправедлив…
– О, вы чудесно меня приняли, великолепно угостили…
– Передайте, пожалуйста, моему шурину…
– Ну конечно. Да, если вы не против, я позволю себе дать вам один совет… Относительно вашей дочери… Не терзайте ее… Грустная отцовская улыбка убедила Мегрэ в том, что Этьен Но все понял, понял даже больше, чем можно было предположить.
– Вы, комиссар, хороший человек, очень хороший… Моя признательность…
– Ваша признательность, как говорил один из моих друзей, умрет вместе с вами… Это вы хотели сказать? Прощайте!.. Черкните мне когда–нибудь открыточку…
Мегрэ вышел из дома, который, казалось, был погружен в успокоительный сон. В городке лишь из двух–трех труб подымался дымок и смешивался с туманом. Молочный завод работал на полную мощность. Вдоль канала на лодке, заставленной бидонами с молоком, плыл старик Дезире. Мадам Ретайо, конечно, спит, спит
– Понимаешь ли, сынок, я тоже хочу, чтобы все в мире было хорошо, по–честному… Я тоже страдаю и возмущаюсь, когда…
Так! А вот и Кавр. Он пришел на перрон и остановился метрах в пятидесяти от комиссара.
– Взять хотя бы этого типа… – продолжал Мегрэ. – Он же прохвост… способен на любую мерзость… Да, да, это так… И все же мне его немного жаль. Я его знаю… Знаю ему цену и знаю, что он несчастный человек… Ну, предположим, что Этьена Но осудили… А дальше что?.. Да еще и неизвестно, осудили ли бы его… Ведь улик–то никаких… Началось бы следствие, столько грязи на свет вытащили бы… И Женевьеву потянули бы в суд… А Альбана даже не потревожили бы… Наоборот, он был бы счастлив, что избавился от ответственности…
Но Луи не было рядом с ним, и хорошо, что не было. Честно говоря, комиссар сейчас не очень–то гордился собой, и его отъезд на рассвете сильно смахивал на бегство.
– Позже ты поймешь… Да, ты верно сказал, они сильны… Они все заодно… Жюстен Кавр подошел к Мегрэ, но не решился заговорить.
– Вы слышите, Кавр? Я разговариваю сам с собой, как старик.
– Какие новости?
– Что вы имеете в виду? Женевьева вне опасности. Родители ее… Кавр, я вам сочувствую, но я не люблю вас… Ничего не поделаешь… К одним животным чувствуешь симпатию, к другим – нет… И все же я вам кое–что скажу… Есть одно выражение, которое мы часто употребляем, но которое кажется мне самым отвратительным. Каждый раз, когда я его слышу, меня всего передергивает, я даже зубы стискиваю. Вы догадываетесь, что я имею в виду?
– Нет…
– Все уладится …
К перрону подходил поезд.
Сквозь нарастающий шум Мегрэ крикнул:
– Вот увидите – все уладится…
Два года спустя Мегрэ случайно узнал, что месье Альбан Гру–Котель женился на мадемуазель Женевьеве Но. Свадьба состоялась в Аргентине, где отец невесты стал крупным скотовладельцем.
– Жаль, конечно, нашего друга Альбера, не правда ли, Луи? Но ничего не поделаешь, всегда какой–нибудь бедняк расплачивается за других.
1944 г.
Рекс Стаут
Бокал шампанского
1
Не будь дождя, в четверг утром я бы отправился в банк депонировать чеки, Остин Бэйн не застал бы меня дома и обратился к кому–нибудь другому. Однако я не вправе винить погоду. Во всяком случае, я сидел и смазывал пистолет 38–го калибра системы «Морли», на который у меня было разрешение, и тут раздался телефонный звонок.
Я поднял трубку.