Мать и Колыбель
Шрифт:
Нежная улыбка не сходила с её лица этим вечером, голова была заполнена блаженным туманом. Она вся наполнилась сладким ароматом Гаральда и звуком его голоса. Он всё сильнее сжимал её, улыбался ей всё темнее. Вот он провёл пальцем по её волосам, лбу, щеке… вот он обнял её, всё ещё двигаясь в такт неторопливой музыке, и тихо произнёс:
— Я думал о тебе каждую минуту, пока был в этой беллонской ссылке.
— А я думала о тебе, — ответила Акме просто и открыто, без тени смущения.
— Очень злилась? — усмехнулся Гаральд.
— Очень. Злилась и мечтала снова тебя увидеть.
Гаральд остановился
Но вдруг глаза его метнулись в сторону, он мрачно усмехнулся и известил:
— А вот и твой брат, Акме…
Девушка вздрогнула и вытянула шею, высматривая Лорена. Её брат пришёл на танцы в компании принца Арнила, Плио и Элая. Он был всё так же мрачен и явно не намеревался танцевать. Компания была не слишком далеко и могла заметить их. Акме не хотелось сейчас оправдываться перед братом за свой обман, сейчас ей ничего не хотелось никому объяснять. Только желала провести остаток вечера в объятиях Гаральда подальше от осуждающих взглядов.
— Что ж, пойдём поздороваемся? — в голосе молодого мужчины не было энтузиазма.
Тогда Акме схватила его за руку и дёрнула в противоположную сторону от Лорена. Пригибаясь и ловко маневрируя в толпе танцующих, Акме со смехом уводила Гаральда подальше.
— Чёрт! Похоже, Лорен нас заметил… — сообщил мужчина.
— Тогда поднажмём! — весело воскликнула она, и они побежали быстрее.
Стремясь поскорее скрыться, они сшибли с ног пьяненького дедушку, танцевавшего в толпе, опрокинули чью-то корзину с овощами у въезда на площадь, сшибли нескольких подвыпивших гуляк. Акме безудержно и громко хохотала, а Гаральд, восхищённый её превосходным настроением, бежал за ней.
Через какое-то время они снова оказались на берегу пруда в сквере недалеко от центра города. Никого вокруг не было. Гаральд схватил её за руку, затянул под развесистую сень огромной ивы, прижал к себе, крепко-крепко, и захватил её губы горячим поцелуем.
Акме даже и не думала сопротивляться. Она ответила на поцелуй с ещё большим жаром, прижалась к нему и с головой погрузилась в этот сладостный омут. Она была влюблена в его тепло, во вкус его губ, в их нежность, в его объятия, редкие улыбки и в него самого. Это чувство было всепоглощающим, перед ним меркли страх и все сомнения. Гаральд крепче и крепче сжимал Акме, и она позабыла обо всём на свете. Они были пьяны от своих чувств, безумны от своего сладкого забвения и неистовы от своей страсти.
Через несколько минут Гаральд отстранился от её губ и долго молчал, обнимая её.
— Как же я хочу всё бросить, забыть о Кунабуле и уехать к Морю вдвоём… — прошептал он, нежно целуя её висок, скулу, бровь, щёку.
— Больше всего на свете, — вздохнула Акме.
— После того как всё закончится, ты поедешь со мной туда, — это был не вопрос.
— Видел бы нас сейчас твой отец… — грустно прошептала она, и сердце её дрогнуло болью.
— Даже если бы и видел? — фыркнул помрачневший Гаральд. — Меня нисколько не интересует его мнение.
— Но ты любишь его и уважаешь.
— Да, но я более не позволю ему диктовать мне, как распоряжаться своей судьбой и своим будущим.
— Ты можешь потерять из-за меня его расположение.
— Это не самое страшное, что может случиться, — усмехнулся Гаральд. — Я видел вещи и похуже. К тому же после того, как на нас напали, а ты, такая хрупкая и бесстрашная, встала на нашу защиту, — на спасение отряда из здоровых и сильных мужчин, я решил, что ты больше нуждаешься в защите, чем мы все. Твоя Сила может обернуться против тебя, она может притянуть к тебе алчных стервятников, жаждущих власти. Даже если нам удастся остановить Кунабулу, спокойной жизни у тебя уже никогда не будет. Тебя захотят использовать, и каждый возжелает сделать тебя своим оружием против своих врагов. Поэтому меня более интересует, как уберечь тебя сейчас и в будущем, а не мнение моего отца. Ты даже не подозреваешь о том, какая опасность грозит тебе и твоему брату не только от Кунабулы, но и от других земель Архея.
— Но ты же защитишь меня, — прошептала Акме, подняв к Гаральду свой тёмный взгляд. Ресницы её нежно и беззащитно трепетали, а уголки губ лукаво приподнялись.
— Конечно!.. — выдохнул он, снова прижал её к себе и поцеловал.
Акме и Гаральд гуляли ещё долго. Они бродили по пустым ночным улочкам, держались за руки, беседовали и останавливались, чтобы насладиться поцелуями. Этим вечером Акме безвозвратно отдала своё сердце и счастливо улыбалась каждый раз, когда думала о том, как приятно и сколь радостно любить. Они не обсуждали будущее, они наслаждались настоящим и каждой минутой, проведённой вместе.
— Я побеседую с Лореном, — сказал Гаральд. — Извинюсь за то, что выкрал тебя на целый день. И поговорю с Арнилом. Чтобы он не имел более никаких планов на твой счёт. Я объясню им обоим, кто ты для меня теперь.
— Кто я для тебя теперь? — спросила Акме с лукавинкой в голосе.
— Моя возлюбленная, моя жизнь, — прошептал он, и шёпот его сладким ветром прошелестел по её губам. У неё отчаянно кружилась голова.
Когда они добрались до гостиницы, Гаральд проводил девушку до лестницы, которая вела во второй этаж постоялого двора, где остановился отряд.
— Скоро рассвет, — тихо проговорил он, улыбаясь устало, но умиротворённо и так ласково. — Мне бы хотелось встретить его с тобой.
— Так давай встретим, — взволнованно выдохнула Акме.
— Ты должна отдохнуть и выспаться. Завтра под вечер мы продолжим наш путь. Нам понадобятся силы.
— Тогда спокойной ночи, Гаральд, — прошептала девушка, мечтая, чтобы он схватил её на руки и увёз подальше, к морским берегам. Чтобы никто не смог их найти. И неважно, будет ли она там его законной женой или просто возлюбленной. Важно, что они будут вдвоём.
— Спокойной ночи, Акме, — Гаральд поднялся на ту же ступень, на которой стояла она.
Она притянула его за вoрот колета к себе и поцеловала эти любимые губы, вкладывая в свой поцелуй столько ласки, неги и любви, сколько умела.
Спустя несколько минут поднялась по лестнице, свернула в свой коридор, довольно потянулась и наткнулась на Лорена. Брат, мрачный и усталый, стоял у двери её комнаты со сложенными на груди руками и со злостью глядел на неё.
— Братец!.. — выдохнула Акме, заторможенно пробуждаясь от истомной неги и своего обволакивающего счастья. — Почему ты не спишь в такой час?