Мать-одиночка
Шрифт:
Мальчишка вскоре вернулся и с опаской посмотрел на столик. Но там уже красовались лишь жареная курочка, пара вареных яичек, порезанная ровными кружочками колбаса, зелененькие пупырчатые огурчики, алые глянцевые помидорки да румяные пирожки. И конфеты, на которые, к огромному удивлению Виттора, мальчик даже не взглянул. Действительно, странный ребенок. На конфеты не смотрит, от репы убегает. Полна чудесами страна Сторона!
После обеда, в конце которого мальчик все же съел одну конфету, Виттор предпринял попытку общения. Он выпрямил спину, широко
— Я — Виттор. — Потом он решил, что много согласных для столь особого ребенка — это чересчур сложно, и упростил: — Нет, не так. Я — Ви. Ви! Понял? Можешь повторить? Ну?.. Ви. Ви-иии…
— Ви-и… — тихонечко сказал парень.
Маршал так обрадовался, что даже подпрыгнул — хорошо, верхняя «полка» была не активирована.
— Ну, а ты? — воскликнул он. — Тебя как зовут, мальчик?
Ребенок мотнул головой, поморщился. Было видно, как ему трудно. Но он все-таки выдавил:
— Я… де…
— Яде? — обрадовался Виттор, но тут же нахмурился: — Нет, таких имен не бывает. В Чареоне нет точно, а в Стороне, насколько знаю, вообще имена «говорящие»: Угол — сокращение от умной головы, Глугл — от глубокой глотки, Ядень — от ясного дня… О! Так ты, наверное, Ядень! Ну конечно, на твои волосы глянешь — как солнце в ясный день! Правда, как по мне, Ядень — еще и на яд похоже. Не просто яд, а у-уу — Ядень! Ну да ладно, пусть враги боятся. Значит, ты Ядень, мальчик?
— Я… де… — умоляюще глянул ребенок на маршала.
— Все, понял, — поднял тот руки. — Больше сегодня не буду мучить. Ядень так Ядень!
До конца поездки Ядень выучил еще несколько слов: «да», «нет», «дай», «иди» и «уж». С первыми тремя у Виттора вообще не возникло вопросов. «Иди» в устах мальчика чаще всего означало «отстань», «хватит». А вот с «ужом» маршал долго не мог разобраться. При чем тут змеи, пусть и не ядовитые? Догадался лишь, когда, глядя в окно, начал что-то под нос напевать. И его маленький спутник, закрыв ладонями уши и сделав круглые глаза, трагично произнес: «Уж-жж!..» Тогда-то Виттор и понял, что «уж» значит «ужас». Причем «дикий».
С помощью «да», «нет» и «иди» у маршала получилось хотя бы что-то выяснить у своего юного спутника. Правда, до обидного мало. Главное, что понял Виттор, — малыш почти ничего не помнил. Ни маму, ни папу, ни откуда он родом. Видимо, он и впрямь испытал сильный стресс. И когда маршал стал перечислять всевозможные беды, несчастья, опасности и прочий негатив, после слова «пожар» Ядень напрягся и прошептал: «Уж…» Получается, ребенок пострадал от пожара? Но и сам парнишка, и его одежда, когда он встретился с пограничниками, были целехонькими и чистыми. Пахло ли от них дымом и гарью, Виттор у Калмера не уточнял, но тот бы, скорее всего, сказал об этом сам. Поэтому, что вероятнее, пожар был достаточно давним воспоминанием. Но что напугало Яденя в этот раз, да так, что загнало к границе и даже через нее, выяснить не удалось.
В конце концов мальчик устал и сказал: «Иди, Ви». И маршал пошел. В смысле, перестал докапываться до парня. Пока
По прибытии домой Виктор выделил Яденю лучшую комнату, поручил заботу о нем самой доброй служанке и велел двум лучшим охранникам не спускать с ребенка глаз. Сам же сразу отправился докладывать о результатах поездки королю, а после — отобрать двух лучших магов и хотя бы одного вымага, чтобы сразу и доставить их к мальчику.
Геррон Четвертый принимал у себя важную делегацию. Однако узнав, что прибыл маршал, он на время прервал аудиенцию и вышел в приемную к Виттору.
— Приветствую вас, маршал! Как прошла поездка?
— Неплохо, Ваше Величество. Я доставил перебеж…
— Тщ-щщщ!.. — покрутив головой, приложил к губам палец король. — Об этом не здесь. Где он?
— У меня дома, Ваше Величество.
— Вот как? Тогда я сам прибуду к вам. Инкогнито. Скажем, ближе к полуночи. Спрошу: «Как я вам со стороны?», и если помехи не будет, вы мне ответите: «Со стороны вполне достойно». А если будут препятствия, скажете: «Пошел ты в сторону!», и я удалюсь.
Виттор вряд ли смог бы так ответить королю даже в качестве отзыва на пароль, но он был почти уверен, что помешать им поздно вечером никто не сможет, да и Геррон Четвертый скорее всего шутил — человеком он был остроумным.
С магами же все получилось как нельзя лучше — самые опытные, имеющие высший допуск секретности, оказались на месте, поэтому маршал тотчас приказал двум из них следовать за ним. Лучший — после отсутствующего Лорсета — вымаг тоже был взят с собой, и вскоре все они ступили под крышу маршальского дома.
И навстречу Виттору тут же выбежала заплаканная служанка. Та самая, которой он поручил заботиться о маленьком госте.
— Что случилось, Аннель? — встревожился он. — Что-то с Яденем?
— Нет, — расплакалась та. — По-видимому, что-то со мной!
— Ну-ну, перестань, — нахмурился маршал. — На слезы нет времени. Коротко: что случилось?
— Коротко: я змея, — перестала плакать служанка. — Злобная гадюка.
— Не передергивай, — начал догадываться, в чем дело, Виттор. — Всего только уж.
— Как вы узнали?.. — заморгала Аннель. — То есть, как вы…
— Что именно ты сделала, когда он так тебя назвал?
— Заправила ему постель, показала его новую одежду, умывальник, ночной горшок… Да почти что бы я ни делала, господин маршал!
— Все в порядке, Аннель. Успокойся и отправляйся к себе. Отдыхай, ты сейчас не понадобишься.
Магам и вымагу он выделил библиотеку — там было просторно и царила нужная атмосфера.
— Вы же не сожжете мне книги? — пошутил он.
— Как знать, — без доли шутки в голосе ответил вымаг, а маги столь же серьезно кивнули.