Мать всех дорог
Шрифт:
– На самом деле не готова даже для небольшого разговора сейчас. Иногда я чувствую себя не в своей тарелке, когда возвращаюсь ко всем этим семейным штучкам.
– Правда? Почему?
– Я не знаю. Может, потому что я теперь живу далеко, у вас есть свои шутки, и мне трудно влиться снова.
– Ты же знаешь, что все не так, как мы видим, да?
– Я знаю, - я вздыхаю. – Но разница ощущается издалека.
– Есть ли планы о возвращении? – надежда в его глаза и мне ненавистно разрушать ее, но я не хочу больше лгать никогда.
– Я так не думаю, пап. Джеймстаун был хорошим для меня в детстве,
Папа кивает.
– Так это на самом деле большая возможность для тебя?
– Огромная, пап. Я работала действительно усердно, чтобы заполучить подписчиков, и стать уважаемой в этой индустрии. Как блоггеру, это очень тяжело поддерживать нормальный баланс: быть честной и оставлять хорошие отзывы о продукции. Если ты постоянно будешь принижать продукцию, рассказывая о том, насколько она отстойная, ни кто не захочет снова работать с тобой. Да, у тебя могут быть недоброжелательные подписчики, потому что некоторые люди наслаждаются, опуская других, но от них никуда не деться. То есть, я хочу понравиться людям, чтобы они поверили, что я способна вести блог, но я также не хочу вводить их в заблуждение. Я никогда не солгу о продукте только, чтобы получить возможность понравиться производителю, но также я не хочу сжигать мосты.
– Я хорошо тебя воспитал, - папа целует меня в голову. – Могу представить, как это наверняка сложно. Эти блоггерские штучки, на самом деле делают тебя живой, там на солнцепеке?
– Да, - я смеюсь. – Мне потребовалось некоторое время, и как я и сказала, я была честной в том, что действительно отстойно, потому что не хочу раздражать людей, но для меня, я лучше выложу на витрину хороший продукт вместо плохого, именно этого компании и добиваются от меня.
– Интересно, - схватив мою руку, он крепко удерживает ее.
– Я должен был больше разговаривать с тобой о твоем бьюти-блоге. Извини, за то, что не проявлял интерес. Просто было тяжело находиться так далеко от тебя и видеть, как ты успешна и счастлива в Калифорнии. Ты ведь счастлива, правда?
Я смотрю вниз на землю и скрываю разочарование в своих глазах, которое появилось с тех пор как мы приехали на ферму. Я нагло вру:
– Очень счастлива, пап. Не могла бы быть счастливее от своего решения. Да, я скучаю по тебе, но ведь это то, к чему я стремлюсь, да? К тому же, да ладно, я живу на земле фастфуда. Как кто-то может быть не рад этому?
– Фастфуд это хорошо, но не думаю, что он побьет чикагский хот-дог, который мы ели.
– Ой, Чикагский хот-дог, - я вспоминаю. – Мне кажется, что мы были настолько поглощены воспоминаниями о маме, что даже не оценили хот-дог. Так, ты думаешь, это был лучший хот-дог, который ты пробовал?
Замерев, папа обдумывает мой вопрос. Я могу видеть, как он мысленно вспоминает все хот-доги, которые он пробовал на протяжении лет в каждом штате.
– Тот Гавайский хот-дог был интересным, помнишь, тот, что мы ели на Мауи? И в Нью-Йорке хот-дог с квашеной капустой, от которого я хотел петь дифирамбы всем президентам, но тот Чикагский хот-дог с сельдерейной солью и приправами.
– Я тоже. Я хорошо провела время, пап. Спасибо что убедился, что мы завершили эту часть своей жизни. Всегда казалось, что чего-то не хватает. Хоть это и было грубоватое прощание, мне стало намного легче, зная, что мы это сделали.
– Согласен, - он целует меня в голову и потом отстраняется.
– Что ты собираешься делать со всеми этими фотографиями? Сделаешь альбом?
– Не знаю. Я могла бы добавить в тот, что был у мамы, закончить его за нее.
– Я думаю, это прекрасная идея, - мы обменялись нежными улыбками, но затем грубо прерываемся от звука, как будто ворона потеряла ногу.
– Какого черта здесь происходит?
– Пол орет через всю палатку, которая расположена в центре нашей лужайки, с урожаем кукурузы на заднем плане. Я упоминала, что все это типичная сельская свадьба?
– Эти скатерти мы будем использовать на свадьбе? – его голос вопит в децибелах, которые услышать только собаки.
Обменявшись взглядами, мы спешим с папой туда, где Пол сходит с ума от огромного пятна на скатерти.
– Мы собирались повторно использовать скатерти для двух событий. Мы не думали, что это будет так важно, - говорит один из их друзей, который помогал Полу в планировании.
– Ты не думал, что это будет так важно?
– Пол кричит, расплескивая пиво повсюду. – У нас будет сельская свадьба с кучкой людей, которые не могут отличить свою задницу от головы. Ты на самом деле думал, что они способны запихнуть сэндвич со свининой в свои широко раскрытые глотки, не разбрасывая еду повсюду? Ты сумасшедший?
– Пол поднимает скатерть и практически падает в обморок на придвинутый стул.
– Посмотри на это! Она вся в пятнах, как будто кто-то насрал на стол.
Оглядываясь вокруг, Пол поднимает и удерживает ткань в воздухе.
– Кто насрал на стол? Я даю вам десять секунд на признание, а затем я начну обнюхивать нижнее белье.
Увидеть, как Пол вдалбливает свой нос в щели гостей, как дворняжка на собачей площадке – очень заманчиво, но я решаю вести себя, как хорошая сестра, и разрядить обстановку.
Осторожно, я подхожу к Полу, хватаю скатерть у него и опускаю ее вниз. Говоря очень спокойным голосом, я говорю:
– Пол, старший братик, никто не гадил на стол. Это всего лишь маленькое пятнышко…
– Маленькое пятнышко? Это маленькое пятнышко размером с мой член, если бы тот покусали больные, облезлые крысы, перенесшие слоновью болезнь и заразив ей мой член. Посмотри на это.
Сохраняя спокойный тон, я отвечаю:
– Да, я вижу. Это точно размером с член слона. Но немного отбеливателя, который поможет нам избавиться от него. Почему бы тебе не взять транквилизатор, отдать мне тряпку и пойти повеселиться с папой и Портером, пока я позабочусь об этом.
Яростное рычание закипает в Поле, и он наклоняет голову, спрашивая:
– Ты сделаешь это для меня? Ты позаботишься об обосранной размером с член слона тряпкой?
– Я сделаю это, - я улыбаюсь, удивляясь, почему его глаза бесконтрольно дергаются.