Матабар III

Клеванский Кирилл Сергеевич

С того первого момента, как я почувствовала внутри себя твое сердце, как твоя маленькая ножка стукнула изнутри мой живот, я полюбила тебя, сын мой. Каждую твою клеточку. Каждый вздох, каждый плач, каждую улыбку и смех.

Я обожала смотреть, как ты прыгаешь на нашем лугу, смеешься и играешь с белками и лесными котами, навещавшими тебя с детства.

Как смело встречаешь отца с охоты, да будет проложен его путь среди Спящих Духов, и как внимательно слушаешь, когда я рассказывала тебе мысли и слова Пророка.

Твое

сердце сострадало каждому, кто попадал в беду, а твои глаза широко и открыто смотрели на мир, бесконечно вопрошая что находится там — за следующим валуном, за изгибом ручья, за каньоном и, наконец, за пределами Алькады.

Я знала. Наверное — всегда знала, что однажды ты уйдешь. Отправишься в свое долгое, длинное, полное опасностей путешествие. Потому что ты такой, каков ты есть.

Ты потомок Эгобар, могучей стаи матабар. И ты потомок Тааковых, веками служивших Империи.

Но самое главное — ты Арди. Мой маленький, смешливый, добрый сынок.

И в этот день я хочу пожелать, чтобы как далеко не завела тебя твоя тропа, какие невзгоды и испытания не пришлось бы выдержать твоим крепким плечами — не потеряй среди них своего доброго сердца и открытого взгляда.

Люблю тебя, сынок.

Всем сердцем и всей душой.

Что до нас, то все по-прежнему. Келли свыкся со своей новой должностью и даже приобрел рвение и азарт в непривычной для себя работе. Твой младший брат, порой, попадает в передряги, но не волнуйся. Он с ними стойко справляется, чем я, безусловно, горжусь. Кена, этой осенью, пойдет в первый класс. Мы все по этому поводу немного волнуемся, а она все ждет, когда ты привезешь её пло—плющ… плю-ше-во-го медведя. И больше её, кажется, ничего не заботит.

Получила средства, которые ты отправил прошлым месяцем. Право, Арди, совсем не стоит, но… я понимаю. Понимаю, что ты должен поступать так, как должен. Так же, как поступал твой отец.

И как твой дед… прадед.

Знаешь, сейчас, смотря на то, как Эрти играет в саду с Кеной, я все чаще обращаю взгляд на горные пики, прячущиеся около горизонта.

Вспоминаю наш луг. Наш дом. И ту теплицу, что мы так и не успели поправить перед заморозками.

Наверное, это и есть — ностальгия.

Но мне кажется, или мне так хочется думать, что, сынок, однажды мы все туда вернемся. И, как и раньше, будем подолгу сидеть на кухне, смеяться и болтать о всем на свете.

И это тоже мое тебе пожелание.

Где бы ты ни был, помни, что у тебя есть дом и родные. И мы всегда тебя любим и ждем.

С Днем Рождения.

Твоя любящая матушка,

Шайи'

Ардан прочитал письмо еще раз, затем еще и…

— С вами все в порядке, молодой человек?

Ардан

дернулся и посмотрел на госпожу средних лет в дорогом пальто и с изысканными кольцами, надетыми прямо поверх перчаток. А еще у неё за спиной покоился синий плащ, а на погонах маячили звезды. Три, два и снова три луча.

— Автомобиль не завелся, — очень мило и тепло улыбнулась она, поправляя неокрашенные, обласканные сединой, каштановые волосы, убранные под изящную шляпку с сеточкой на затылке. — Шофер остался чинить, а я решила, чего время даром терять. Сяду на трамвай.

Арди кивнул и, с нежной заботой, свернул письмо и убрал во внутренний карман.

— Из дома? — женщина кивнула на исчезавший в кармане конверт.

— Да.

Она снова улыбнулась. Лучезарно и легко. Так, наверное, улыбаются те, в чьем сердце мало забот и много любви.

— По вам видно, — женщина открыла сумочку, стоившую, пожалуй, как весь тот вагон, в котором они ехали и достала плоскую, овальную пудреницу. — Хотите? — протянула она. — У вас глаза красные.

— Нет, спасибо, — вежливо ответил Ардан.

Женщина, нисколько не обидевшись, убрала пудреницу обратно в сумку.

— Тоже в госпиталь?

— Да.

— А к кому? — и она тут же спохватилась. — Ох, простите мне мою бестактность. Совсем забылась.

— Ничего страшного, — поспешил успокоить Арди. — Я еду к другу.

— Навестить?

— Его сегодня выписывают.

— Слава Вечным Ангелам, — незнакомая волшебница искренне осенила себя священным знаменем религии Светлоликого. — Надеюсь, скоро, выпишут и моего.

— Вы тоже к другу?

— Можно сказать и так, — улыбнулась она и добавила. — К сыну.

— А что с ним?

Её прежде моложавое лицо, будто светящееся изнутри, слегка поникло, а взгляд померк.

— Связался с дурной компанией в университете и пострадал… постоянно хочет кому-то что-то доказать… С детства у него такая привычка. Может потому, что мало видел отца. Муж все время в делах и заботах. А старшим братьям… — женщина отмахнулась и достала из кармана платок, которым аккуратно промокнула глаза. — Со школьной скамьи ввязывался в драки. Уж сколько из-за этого проблем было. Один раз даже пришлось, — она понизила голос до шепота. — давать взятку стражам, чтобы закрыли глаза, — и тут же вернула тону прежнюю громкость. — Я знала, что рано или поздно, произойдет нечто такое. Да и он, наверное, тоже знал. Но все равно — больно и страшно. Хоть врачи с целителями и дают положительный прогноз, но из-за повреждений позвоночника он уже больше не сможет бегать, а без посоха или трости — не сможет стоять. Только сидеть или лежать. Может, конечно, когда-нибудь Целители и изобретут новые печати, которые ему помогут, но… ох, простите меня, молодой человек. С вами так легко. Будто со старым другом общаюсь. Простите, ради Светлоликого.

Она хотела сказать что-то еще, но прозвенел колокольчик и гулким басом контролер оповестил:

— Госпиталь Слез Мучениц!

Ардан первым спустился по подножке и протянул руку помощи незнакомке. Та благодарно улыбнулась и, опираясь на его ладонь, тоже спустилась вниз.

Они вместе подошли к пышному, но немного скорбному зданию, прошли через вращающиеся двери и оказались в холе. Оба, зная, что делать, разделись в гардеробе накинув халат и специальные чехлы для обуви.

У стойки информации, где работали медсестры, сегодня образовалось очередь, так что им пришлось разойтись по разным сторонам.