Материалы к истории крайне - западных славян

Миролюбов Юрий Петрович

Относительно Антыря мы можем сказать, что слышанная нами в Юрьевке «Повидка про царя Гонтаря», вероятно, касается того же самого героя. В этой «повидке» рассказывает сказатель, — при благоговейном молчании всех, — про царя, который «сам ходил на льва и ведмедя» и которого боялись все враги, а сам он, покоривший бесчисленные царства и народы для «самого главного царя», который был «молоденький, как новый месяц-молодок», и такой умный, что «до самого Рая гнал разбитых врагов» и не давал им опомниться. Имя его гремело. Гонтарь был его правой рукой. Как только где-либо невыдержка, и обращается к нему царь главный: «Гонтарь, слышишь? Иди!» И Гонтарь шел и всех приводил к повиновению. Мы ее приложим к этой книге, в конце, как подсобный материал.

Об Антаре говорилось (по другим источникам): «Он на спину мог взвалить связанную и трепыхавшуюся корову, на всем скаку мог удержать дикого жеребца, хватив его за голову, мог один поднять пятерых человек». Мы уже знаем, что древние легенды, начиная с былин и кончая историей Самсона, растерзавшего льва, все преувеличивают силу героя. Он для них некто сверхчеловечески сильный, наделенный умом и волей, получеловек, полубог. Таков и Геракл древности, и другие герои. Вся история того времени заключалась в рассказах о необыкновенно сильных людях. В Библии говорится о возмущении великанов. Вообще фольклорные повествования изобилуют описанием этих черт героев.

Характерно, что и у Мекленбургских Славян существовала легенда о Рюрике, Синеусе и Труворе, трех сыновьях царя Годлава. Хотя по Датским источникам Синеус значит «совет», а Трувор — «дружина», [158] но не исключена возможность, что эти три персонажа действительно существовали. Иначе можно предположить, что начало Летописи

Нестора было Мекленбургским Славянам известно, и они его переделали по-своему.

Этих трех героев они называют сыновьями Годлава, царя Ободритов. Об этом нам приходится слышать впервые, и эта легенда наносит удар «норманской теории», так крепко установившейся на Руси.

158

Утверждения норманистов, не соответствующие действительности, как это доказано.

ПОВЕДКА ПРО ЦАРЯ ГОНТАРЯ(Юрьевский фольклор)

Як за давние за часы та был у наших дедовЦарь Гонтарь, сильный, як Молодык ясный,а еще был дитя, а то дитя плакало,и пришел до него вояка, с шаблею на поясе,так дитя хватилось за шаблю ту, и смеялось,и смеючись, игралось, да и до верху подняло,а сказал царю Гонтарю вояка тот: «Смотрите!Буде дитя то, тот мальчик малый, великим,а буде он на врагов ходити, на поле их бити,и поверже мир целый до ног своих а потопче,и будут цари его боятися, а Бога молити,чтоб ушел скорее подальше от них,а будут по нем жены плакати, чтоб пришел да жил,и скажет им дитя наше малое: «Идите с другими!А мне с вами возиться некогда, треба в Поход идти!Треба в Поход идти, пороха считати!А негоже мне с вами, бабами, забавлятися!»Да сказавши так, шаблюку снял, дитяти отдал,а царь Гонтарь ему другую дал с сребром, золотом,с каменьями самоцветными, что как жар горят.И стал Гонтарик молодой расти, посилятися,и стал шаблюкой на всех похвалятися,а как отец услышит, шаблюку возьмет,в сундук положит, на замок запрет,так Гонтарик кричит, ночи не спит, все назад просит,и ему старшие оружие отдают.Умер старый Гонтарь скоро ввечери,за столом, после выпивки доброй, среди друзей,а за него стал Гонтарик правити,полки требовать, солдат набирать,да все ходить по улицам, в музыки играть,в барабаны бить, из ружей стрелять.И сказали старшие: «Глядите-ка! Коли дитя еще,а солдат любит, да музыки правит,так будет дитя то царем сильным,и нам земли прибудет, и себя прославит!»Так и сталось скоро, еле Гонтарик взрос,как в Походы сказал всем собиратися.А потом войска свои повел на мир целый,всех Царей побил, все Земли забрал,а когда домой воротился Гонтарик,стал он Отечество устрояти, а всем людямстал землю давати, да работать на ней приказывать,а лентяев до столбов привязывать,и собрал людей, и так им сказал:«Люди мои добрые, подданные мои!Вашей кровью добился я славы большой,а теперь скажу вам, что нет на светеничего, что лучше, чем…» А тут всадник летит,Гонтарику кричит: «Враги идут, видимо-невидимо!Земли наши отбирать хотят! Поднимайся, Царь!Защищай людей твоих, что вокруг стоят!»И назад поскакал, шаблюкой машет:«Мне за тебя помирать надо! Теперь ужеговорить с тобой совсем некогда!»Собирал тут Царь Гонтарь-Молодой полкии вел их на врагов, разбил, рассеял,и про всадника-вестника спрашивал,нашли его, убитого, шаблю в руке держал,а другой к сердцу перстень прижал,что Царь ему в ответ бросил.Хоронил его Гонтарь-Царь с почестью,а всем сказал: «То слуга был верный мой!»И сам позади за ним шел пешком,а потом людей созывал, чтоб сказать им:«Враги нападали на нас, а я сказать хотел,что нет на свете ничего лучшего, как…»А тут опять всадник летит, Царю кричит:«Поднимайся, Царь наш, враги идут!Враги идут от полудня горячего!А много с ними войска разного,коней лихих, всадников храбрых,и скачут они скоро-скоро!»Бросил ему Царь новый перстень свой,людей отпустил, полки свои собирал,говорил он войскам своим: «Видите!Храбрость ваша не знает покоя!Она в постельке теплой не спит, не нежится!В постельке не нежится, на поле спешит,чтобы крови горячей напитися!А то видите на делах ваших сами,когда в поле летите, чтоб с врагами биться,чтоб побить сильнейших, прогнать их с него!»И махнул рукой, на врагов послал,и побили они врагов злых, рассеяли,а потом Царь Гонтарь всадника искал,и нашел его на земле убитого,а и тот шаблюку в руке сжимал,а до сердца прижал перстень Царский,и за ним шел Царь, за гробом его,пешком, без шапки, почесть отдал,и сказали люди про Царя того:«Скажут дети наши, что был Царь нашхрабрый и сильный Царь, да никто егоне мог в Поле сбить, в битве сразить,одолеть его, до конца знищити,и любил он дела военные, храбрые,поведки старые про битвы тяжкие,где зурна зурится, [159] руда рудится,а где смерть, смеется зубами щербатыми,и друга в бою хранил, врага не миловал,а за всех людей своих душой болел!»И был Царь Гонтарь в броне железной,а на главе имел шлем серебряный,очи горели его как звезды в ночи,а была шаблюка его тяжелая,что три вояки поднять не могли,а была броня, что тысяча всадниковразом взявшись, подвинуть не могла.На мизинце носил он перстень свой,что силу давал ему за сто людей,и дал его ему Царь один, которого Гонтарьот врагов отбил, из плена спас,а Царь тот был из земли дальней,что у самого у Рая простиралася,да что дальше ее идти некуда.И у края той Земли Дальней поля лежат,а с одной стороны хлеборобы идут,плугари плугарят, землю пашут,а с другой — Ангелы Божии идут,Целину Святую вздымают синюю,да Хлеб Свят сеют, Снопы вяжут,да на Ток Божий везут, молотят,а

зерно летит — Души Христианские,а зерно прорастает, то — дети малые,а колосья стоят, по ветру клонятся,а то — люди Божьи живут на свете ясном,на свете ясном живут, Богу молятся!И был у Царя Гонтаря Молодого конь,а звали его Буланым конем,а на том коне Царь Гонтарь воевал,а на нем он за врагами скакал,стада свои загонял, на воды гнал,да по свету летел, искры сыплючииз-под копыт его могучих,а и конь Буланый тот Царя слушался,на свист сам шел, в седло влазил,в узду сам морду вставлял, ржал весело,ржал весело, копытом землю бил,хвост трубой держал, гриву по ветру…

159

Зурна (тур. zurna, от перс. сурна, сурнай, букв. — праздничная флейта), духовой язычковый музыкальный инструмент. Распространен в Армении, Грузии, Азербайджане, Дагестане, Узбекистане, Таджикистане, странах Ближнего Востока. В Китае — под названием сона. На Руси аналогичный инструмент сурна (бытовала до 17 в.). (К&М) Видимо, военная флейта.

Поведка эта была слышана автором этой рукописи еще в юные годы, когда он ее записал и в училище доставил, чем снискал похвалу учителя истории, любившего собирать разные народные песни. В них он искал следы эпоса, а в этой песне-поведке нашел указания на древние события, о чем и составил книгу. Участь книги неизвестна. Имя учителя Павел Петрович Попов. Он умер в годы революции, и, вероятно, сама книга его затерялась или погибла.

При сравнении Поведки про Царя Гонтаря с Легендой об Антаре можно видеть, что речь идет если не об одном и том же лице, то о лицах весьма близких друг другу. Поражает одна и та же формулировка личности Царя — защитника своих людей. В характере Царя Гонтаря и Царя Антыря есть черты не только сходные, но и весьма идентичные. Если изменено имя строителя Велкобора (Мекленбурга), так даже их имена созвучны. Однако, Гонтарь не имеет ничего общего с Гонтой, гайдамаком, свирепствовавшим у Желтых Вод во время известного восстания Малорусского населения против Поляков. В описании жизни Царя Гонтаря все слишком близко к примитивному укладу древних Царей.

В описании двух всадников, сообщающих о нападении врагов, видно Ведическое содержание: два Ашвина скачут, чтобы сообщить Индре-Царю и Богу, совершающему дневной путь по небу в Золотой Колеснице, о нападении Асуров, Духов Тьмы. Характерно, что их два, а не три. По этим двум героям можно судить, что они весьма близки к Кастору и Поллуксу Греческой Мифологии, а не идентичны им.

Наконец, описание Дальней Земли, граничащей с Раем, тоже характерно. Это — отголосок идей, имевших место в Ведические времена, когда Народы-скотоводы покинули степи Средней Азии, отправляясь в степи [160] Юга России, где была «Райская Земля, богатая млеком и медом». Что такой край был известен нашим Пращурам, нами указано в книге «Происхождение Русов». Та же идея была и у племени Гуарани в Бразилии, внезапно бросившего свои места и кинувшегося в миграцию, в которой погибла большая часть людей.

160

Исправлено, было «для степей».

В Мекленбургских преданиях говорится о Царе Антыре, как о сподвижнике Александра Великого Македонского, который после походов Александра захватил управление Северными Землями.

При сопоставлении двух текстов видна связь их друг с другом. Вот что говорит Мармье о Царе Антыре:

«Когда войска Валленштейна [161] в Тридцатилетнюю Войну [162] захватили Мекленбург, в одном из потайных шкапов Доберанского Монастыря была найдена книга об этом Царе, в стихах, примитивных и тяжелых, как самые тяжкие страницы Небелунгов или старинные песни Дитриха, где соответствующие места Антыря, этого Арабского героя, имя которого странным образом совпадает с именем героя Мекленбурга, производят сильное впечатление: «Храбрость, говорит неизвестный автор панегирика, не имеет отдыха. Она не спит в постели. Она кровью утоляет свою жажду. Это легко видеть в героических действиях этих героев-воинов, храбро кидающихся в сечу и побивающих сильнейших врагов».

161

Валленштейн Альбрехт (Вальдштейн; Wallenstein, Valdstejn; полн. имя Альбрехт Венцель Евсевий) (24 сентября 1583, близ Кениггреца — 25 февраля 1634, Эгер, Венгрия), полководец Священной Римской империи, герцог Фридландский с 1624 года, с 1625 года главнокомандующий войсками габсбургского блока в Тридцатилетней войне 1618–1648 годов. (К&М)

162

Тридцатилетняя война 1618–1648 годов, между католическо-габсбургским блоком (испанские и австрийские Габсбурги, католические князья Германии, поддержанные папством и Речью Посполитой) и протестантско-антигабсбургской коалицией (германские протестантские князья, Франция, Швеция, Дания, поддержанные Англией, Голландией и Россией). (К&М)

«Был некогда в этой благородной Земле Вендский Царь, воспетый поэтами.

Он назывался Антырь. Это был муж большой храбрости, покрытый славой.

Он любил похвалы, воздаваемые (Героям,) Битвам и делам храбрости.

Он был столь храбр и силен, что никогда никто не мог его лишить оружия и тяжелых доспехов.

Защищая друга, он кидался в бой со смехом против вражеских полчищ. Для тех, кого он защищал, у него были лишь ласковые слова, но когда он шел в бой, его взгляд горел диким огнем, и огонь вырывался из его рта.

Он носил острый меч, который проливал волны крови, и тот, кого он ранил, не выздоравливал никогда.

Этот меч был столь крепок, что никогда никто не мог его сломать. Несчастье тому, кто попадался под его удары! Если меч лишь касался его тела, ему был конец.

Броня Антыря была черной, а шлем сверкал белизной. Его щит был так тяжел, что тысяча всадников не могла бы его отобрать. Он носил на пальце перстень, дававший ему силу пятидесяти человек. Это при помощи перстня он творил свои блестящие дела.

Его конь назывался Букранос. Это был ужасный зверь, твердый как камень, имевший голову, как у быка, и из-под ног его летели искры. Герой (сидевший на нем) был недвижим, как скала, его нельзя было ни схватить, ни испугать (подвинуть), и все, кто на него налетал, падали под его ударами…»

На этом месте Мармье обрывает описание Царя Антыря. Однако, этого отрывка уже достаточно, чтобы можно было сравнить его с Поведкой про Царя Гонтаря. По многим выражениям этих двух Легенд можно заключить, что рассказ идет об одной и той же персоне.

Упоминание о быке в описании коня Антыря — отблеск Божественного Атрибута. Ведийцы считали коня Божеством или, в крайнем случае, существом, пребывавшим среди Божеств и покинувшем их, чтобы «прискакать к людям». Говоря, что конь был как бык, автор подчеркивает его связь с Богом-Отцом, одно из изображений которого — Бык.

В другой Легенде о трех братьях — сыновьях Годлава (Готлиб?) Рюрике, Синеусе и Труворе, рассказываемой приблизительно так же, как в Летописи Нестора, говорится между прочим, что «народ на Руси страдал под страшным игом, от которого даже не мечтал освободиться, и Братья его от него освободили, и хотели было возвращаться к себе, как народ их просил оставаться и занять место прежних его Царей».

Из этого места видно, что на Руси до Варягов были свои цари, но что после них было чужеземное иго, довольно продолжительное, закончившееся приходом освободителей — Трех Братьев Рюрика, Синеуса и Трувора.

Важным является место, где говорится о прежних царях на Руси, права которых были нарушены тиранической властью чужеземцев. Таким образом понятно, почему есть несоответствия в Летописях в местах, касающихся «призвания Варягов» на Руси. Летописи были кем-то подчищены, и из них было выброшено начало, относившееся к добрых 1500 годам Истории Руси.

Само описание Трех Братьев может быть извращенным заимствованием из Летописи Нестора, переделанным Славянами Мекленбурга на свой лад. Однако, мы подчеркиваем, что, согласно этому преданию о Приходе Варягов, обнаруживаются два факта: существование иноземного ига и существование периода собственных Царей на Руси до этого периода порабощения.

Эта запись «Мекленбургской традиции», как выражается г. Мармье, имела место за 110 лет до наших дней и была сделана г. Мармье, Французом, человеком, не заинтересованным в наших идеях.