Матрос империи. Начало
Шрифт:
Что-то взрывалось на флангах, над головой свистели пули, системы опознавания доспеха показывали уже десятки огневых позиций противника, а я все пробирался вперед сквозь дым и пламя. Один раз меня чуть не придавило падающим стеллажом, но я же в доспехе - выдержал и откинул его в сторону. Справа дохнуло пламенем, в спину что-то ударило, на визоре уже пара десятков попаданий, а я шел сквозь завалы, как терминатор, несгораемый и пуленепробиваемый.
– Еп...
На визоре мигнуло, что заряда батареи осталось на десять минут, а запасной слот пустой. Не успел я запаниковать, как оказался
Лист оторвался, и я вылетел из ангара, упав прямо на асфальт, несколько раз перекатившись по нему. Только я подумал, что спасен, как в ангаре что-то снова рвануло, разрывая обшивку. Мне по шлему снова что-то прилетело, и только я поднялся, собираясь уйти подальше от опасности, как меня смыло потоком воды.
Прокувыркавшись по асфальту метров пятнадцать, я распластался в какой-то луже. Я был дезориентирован и ничего не понимал, визор выдавал море информации, в которой я не успевал разобраться. Не успел я подняться на четвереньки, как был вздернут на ноги, и увидел перед собой какого-то морпеха в новеньком доспехе.
– Жив?!
– я кивнул головой, и с меня сорвали шлем.
– Ты не Тур!
Переполох на базе был знатный. Из-за происшествия в ангаре на всей территории военной академии была объявлена боевая тревога. На улицах появились вооруженные патрули, свои позиции согласно боевого расписания, спешно занимали подразделения морской пехоты, и боевые корабли выходили на свои позиции на орбите планеты, сканируя космическое пространство в поисках противника, хоть и сработала обратная связь с космическими станциями, оснащенными мощными радарами, которые подтвердили, что космос чист.
Скорость реакции тревожных групп была впечатляющей, именно они подтвердили, что противник не обнаружен на территории академии. Но флот все равно был приведен в боевую готовность, а боевые подразделения морской пехоты готовились к бою. На место инцидента кроме пожарных расчетов, различных следователей, экспертов и штабных чинов, которым предстояло разобраться в случившемся, прибыло и командование. Не сам генерал-адмирал, конечно, потому что ему сразу же доложили о настоящей причине тревоги, а он, как человек великодушны и не предсказуемый, решил, что негоже терять такой шанс, и обозвал всю ситуацию внеочередными учениями. И даже не полный генерал и не генерал-полковник, и не генерал-лейтенант, но и полковника всем было достаточно, который очень хотел принять участие в учениях, поэтому долго не задержался, но шороху навел, раздал кучу приказов и заверил всех, что будет держать это расследование на личном контроле.
Я, осознав масштаб произошедшего, сидел ни жив, ни мертв, в салоне боевой машины тревожной группы. Это точно конец, выгонят из армии. Еще и расплачиваться за подорванный склад придется, и за все имущество, что погибло в огне. Еще и посадят. Это конец.
–
– Мне в руки сунули кружку горячего чая. Я машинально отпил. Облепиховый.
– Как он там?
– раздался голос с улицы.
– Пьет чай.
– ответил сидящий рядом морпех.
– Ты подписал?
– тот же голос с улицы.
– Конечно, командир.
– Если чай ему не поможет, то вколи что-нибудь, надо, что бы он от шока отошел.
– Ты как, еще в шоке?
– толкнул меня локтем в бок сидящий рядом морпех.
Я покачал и покивал головой. Чай, надо пить чай. Дед говорил: -' дают - бери'.
– Чая ему хватит. Командир, полковник там как?
– Уже уехал на учения, но, чувствую, не особо он в них поучаствует.
– Почему?
– Смеется без остановки.
– Я бы сказал, ржет, как конь!
– к разговору присоединился еще один голос с улицы.
– Нет здесь ничего смешного.
– не выдержал я.
– О, старшина в себя пришел.
– воскликнул рядом сидящий боец.
– Отлично, ты ему пайка дай, если есть хочет, а я сейчас подойду и поедем.
– Есть хочешь?
– спросил у меня мой надзиратель.
– Нет.
– я посмотрел на него. Ничего себе, целый лейтенант, даже не сбежать.
– Да не печалься парень.
– лейтенант с улыбкой толкнул меня в бок, - все нормально будет, что ты, как не живой?
Одновременно с его словами в боевую машину залез еще один офицер в звании секунд-майора.
– Поел?
– спросил вновь прибывший.
– Отказался.
– доложил лейтенант.
– Давайте уже поедем в тюрьму.
– я безразлично посмотрел на штаб-офицера. Я уже ничего не хотел.
– Какую тюрьму?
– Оба офицера уставились на меня с непониманием.
– Как какую.
– я ответил им взаимностью.
– Что вообще происходит, я же склад спалил, из-за меня боевая тревога, полк и флот подняли!
– Корпус.
– уточнил лейтенант.
– Точнее все объединение корпусов.
– уточнил секунд-майор.
Мысль о том, что по боевой тревоге подняли несколько миллионов человек, меня добила, и я попытался упасть в обморок. Что-то кольнуло в ягодицу, и потерять сознание у меня не получилось.
– Э, старшина, - штаб-офицер схватил меня за плечи, - отставить изображать обморок, Абаимов, да вколи ты ему что-нибудь противошоковое.
– Так точно, противошоковое!
– я почувствовал еще один укол.
– Старшина, никто тебя, никуда не посадит. Ты уже оправдан. Проблемы совсем у других людей.
– секунд-майор потряс меня, привлекая внимание.
И ему удалось. Я посмотрел на него и осторожно переспросил:
– Правда?
– Правда. Ты вообще везунчик, Туров. Ты выжил там, где не должен был.
– Я... я не понимаю.
– Запись с доспеха все прояснила. А местный зав. складом сейчас отгребает за то, что ни одна камера на складе не работала, и он тебя одного оставил. А за гранаты в саркофагах отгребет тот, кхм, в общем, найдут, кому получать за это. А за твой доспех и наказывать не кого.
– Но...
– Да никаких но. Мы тебя сейчас домой отвезем, а завтра поговорим. Ты, главное, успокойся.