Шрифт:
Амурский Илья Егорович
Матрос Железняков
{1}Так обозначены ссылки на примечания. Примечания после текста.
Аннотация издательства: "В степи под Херсоном высокие травы, в степи под Херсоном курган..." Эта песня о матросе-партизане Железняке - герое гражданской войны А. Г. Железнякове широко известна у нас в стране. Но немногие знают, как сложилась жизнь этого удивительной отваги и мужества человека. Побег с царского флота, штурм Зимнего, разгон Учредительного собрания, командование бронепоездом - вот славные страницы биографии героя. Его вела по жизни жажда подвига и беззаветная верность революции. Автор книги - бывший военный моряк-балтиец, писатель Илья Амурский - долгие годы собирал сведения о жизни и деятельности
– К. Е. Ворошилов.
С о д е р ж а н и е
Сын русского гренадера
На "Океане"
Против воли
"Принцесса Христиана"
Итак, я гражданин...
Снова на Балтике
В дни великого штурма
Отпор контрреволюции
Словом и маузером
Оборона Царицына
Он шел на Одессу
На бронепоезде
Эпилог
Примечания
Сын русского гренадера
В один из августовских дней 1911 года к начальнику московской Лефортовской военно-фельдшерской школы генералу Синельникову пришли скромно одетые пожилая женщина и юноша. Это были Мария Павловна Железнякова и ее сын Анатолий.
Смело подойдя к генералу, юноша подал ему заявление с просьбой о приеме его в школу и свидетельство об образовании.
Рассматривая поданные бумаги, генерал медленно, как бы про себя протянул:
– Гм... мещанин Басманной слободы... 1895 года рождения... 20 апреля... окончил церковноприходское училище...
– И, обращаясь к юноше, сказал: - Так, молодой человек, значит, хотите учиться в нашей школе?
В этот момент мать Анатолия подала генералу документы, удостоверяющие, что ее муж Григорий Егорович Железняков был гренадером русской армии, награжден двумя Георгиевскими крестами за участие в освободительной войне на Балканах в 1877 - 1878 годах. Что он под неприятельским огнем переправлялся через Дунай, сражался в боях под Пленной, был несколько раз ранен.
Еще никогда Анатолий не видел свою мать такой настойчивой, так убежденно доказывающей, что ее сын имеет полное право обучаться в школе на казенный счет.
Внимательно выслушав просительницу, генерал ответил ей:
– Хорошо, сударыня, я согласен принять вашего сына в нашу школу, если он выдержит экзамен.
– И уже более снисходительно добавил: - Надеюсь, что молодой человек окажется достойным своего отца-героя...
– Постараюсь, ваше благородие!
– отчеканил Анатолий, еще не зная точно, как обращаться к такой важной личности.
– Не ваше благородие, а ваше превосходительство, - поправил Синельников, самодовольно поглаживая пушистые усы.
– А сейчас, молодой человек, пройдите в канцелярию, там вам разъяснят, что требуется для поступления к нам.
Не знал генерал, как долго пришлось Марии Павловне убеждать сына прийти сюда, в эту школу. На ее советы пойти учиться в Лефортовку он упорно отвечал:
– Не хочу быть фельдшером! Не хочу всю жизнь ставить градусники и пичкать больных порошками да пилюлями. Хочу быть моряком!
Но мать настойчиво уговаривала его:
– Тошенька, дорогой мой, лечить людей - благородное дело... Только приняли бы тебя в школу на казенное содержание...
Анатолий уступил доводам матери. После смерти Григория Егоровича, до последних дней работавшего смотрителем небольшого дома московского купца Чижова, Железняковы жили в большой нужде. Сестра Анатолия Саня, еще при жизни
Через несколько дней, после вступительных экзаменов, придя в канцелярию школы, Железняков узнал, что он принят в число ее слушателей.
Седенький писарь растроганно сказал ему: - Поздравляю вас, молодой человек. Говорят, уж очень хорошо вы отвечали.
Начался учебный год. Первую лекцию прочитал военный врач Николай Иванович Якимов. На груди его сверкал орден "Святого Лаврентия III степени".
– На вашу долю, господа, - сказал он, - выпала большая честь учиться в медицинской школе, которая вместе с Московским военным госпиталем существует свыше двух столетий и является прародителем всех медико-хирургических школ в России. Здесь для русской армии получили образование сотни фельдшеров и врачей. История существования школы неразрывно связана с историей развития всей медицинской науки в России, успехи ее велики. От вашего усердия зависит овладеть этой наукой так, чтобы впоследствии принять посильное участие в ее дальнейшем развитии на благо отечества.
Якимов стал перечислять дисциплины, которые предстояло изучать будущим фельдшерам начиная с 1-го курса: хирургия, фармакология, полицейская медицина (в курсе школы она называется еще и полицейской гигиеной).
При словах "полицейская гигиена" у Анатолия невольно в памяти всплыли события его детства, связанные с событиями революции 1905 года.
Однажды вместе с матерью Анатолий оказался вблизи Страстного монастыря и Тверской улицы. Они попали в большую толпу демонстрантов, выкрикивавших лозунги против самодержавия и распевавших революционные песни. Вдруг раздалась ружейная стрельба, и люди в панике бросились в разные стороны. В образовавшейся суматохе Анатолий потерял мать. Он побежал туда, где продолжалась стрельба. Здесь на лошадях гарцевали казаки. Они стреляли в окна большого Торгового дома купца-миллионера Филиппова. Здесь забаррикадировались бастовавшие рабочие-пекари и служащие. Рассвирепевшие всадники били нагайками всех, кто оказывался возле них. На выручку осажденным спешили сотни людей. Недалеко от Анатолия городовые проволокли за ноги истекающего кровью мужчину в белом пекарском колпаке, и тело его оставляло кровавый след на булыжной мостовой. А двое конных жандармов хлестали нагайками по лицу паренька в засаленной рабочей кепке и темно-синей спецовке...
Только под вечер вернулся Анатолий домой, усталый и не по-детски взволнованный.
И вот теперь, услышав слова лектора о курсе "полицейской гигиены", Железняков сразу представил себе, как он после окончания фельдшерской школы может оказаться на дежурствах в полицейских участках и составлять акты в защиту городовых. Такое будущее ему не улыбалось...
День за днем, лекция за лекцией. Школа тяготила Анатолия. Как и во всех военно-учебных заведениях царской России, будущих фельдшеров воспитывали в духе преданности самодержавию. Новички сразу попадали под строгое и неослабное наблюдение взводного фельдфебеля и ротного командира. В первый же день занятий им было заявлено: "Здесь мы вас вышколим на всю пружину". И это заявление настойчиво проводилось в жизнь.
На уроках словесности учащихся начиняли сведениями из уставов гарнизонной и караульной служб, учили отдавать честь. Приходилось вызубривать такие премудрости: к кому обращаться "ваше благородие", к кому "ваше высокоблагородие", к кому "ваше превосходительство". Требовалось без запинки называть имена и отчества царя, царицы, их многочисленных дочерей, наследника...
Все эти "науки" вызывали у Анатолия душевный протест. И он стал задумываться, как бы оставить ставшую ненавистной школу. Но оказалось, если он уйдет отсюда, мать обязана будет возместить казне все расходы, понесенные школой по его содержанию. А средств у матери не было.