Мауи и Пеле держащие мир
Шрифт:
– Foa, — пояснил доктор Протей, — это туземцы маори и креолы. Они живут в маленькой деревне на островке на севере барьера Сувароу. Молодые парни и девушки. Они здесь рыбачат, и занимаются перепродажами по мелочи.
— Ясно. Но что за договор об оружии и военной кооперации с маленькой деревней?
— Есть крупные поселки foa, — ответил Махно, — один севернее нас, на островке Нгалеву, другой южнее, на атолле Уилимо. Это два ближайших, отсюда до них по двести миль, и молодежь из здешней деревни, конечно, с ними общается и торгует.
Гремлин внимательно посмотрел на планшет, где отображалась карта региона.
— Ясно. Значит, вы решили, что мы с этими foa можем сотрудничать по самозащите. А почему вы думаете, что их принципы достаточно совместимы с нашими принципами?
— Ну… —
— Ты уверен, Махно, хотя ты, видимо, не рассказывал им о Джо-Джиме и Li-Re.
— Конечно, не рассказывал. Есть же твой приказ притворяться экологами и все такое.
— Да, Махно. Есть такой приказ. Но, вы без меня уже приняли решение о совместной самозащите. Надеюсь, что это правильное решение. И, поскольку вы уже начали его реализовывать, то нам никуда не деться от поиска взаимопонимания. Расскажи им об истории и принципах Li-Re. О наших принципах. Это мой приказ, Махно.
— Сделаю, командир, — лаконично ответил авиатор.
В 2004 году в Бразилии пошел в серию первый легкий авиа-движок на этаноле. Позже биологи создали GM-штамм быстрорастущих сине-зеленых водорослей CIBR, легко сбраживающихся в этанол. Комитет ООН быстро запретил штамм «по экологическим причинам» (в интересах нефтяных картелей), но, во время Второй Холодной войны, на условно-необитаемых атоллах в Тихом океане выросли нелегальные топливозаправочные станции, хозяева которых плевали на запрет. Через океан шла Великая Кокаиновая Тропа от Экваториальной Америки до Азии, и авиа-перевозчики «снежка» платили за топливо наличными долларами, не интересуясь легальностью. Но «Снежная лихорадка» прошла, транзит по Тропе уже не давал сверхприбылей, и хозяева, продали заправочные станции местным партнерам за сходную цену. Так, станция на атолле Сувароу досталась семье Малколм. Основной бизнес этой семьи на атолле Тупаи, северном соседе Бора-Бора во Французской Полинезии, а вторичный бизнес развивался далеко на западе, в другой французской колонии Увеа-и-Футуна, немного севернее Фиджи-Тонга.
Сувароу — атолл почти посредине: в тысяче с четвертью км и от Тупаи и от Футуна, был чрезвычайно полезным приобретением для семейной фирмы «Simple Aircraft Malcolm». Сейчас инвестиционная интервенции банков Сингапура и Эмиратов в курортные зоны Полинезии угрожала атоллу Тупаи, и старшие Малколмы: миссис Смок и мистер Глип — решили заранее эвакуировать часть оборудования на пока еще безопасный Футуна, через атолл Сувароу. А молодые Малколмы, 18-летняя мисс Рут и 16-летние близнецы мистер Фнир и мистер Ормр, с друзьями-маори, на время переселились в этот пункт транзита.
В лагуне около северного углового моту под поверхностью воды была устроена тонко-сетчатая емкость — бридер для водорослей CIBR. В этой емкости (сверху напоминающей болото площадью несколько гектаров) перемешивалась биомасса, отлично растущая на тропическом солнце, и дававшая после сбраживания и отгонки пять тонн спирта в день.
По традиции, сложившейся еще в эпоху Великой Кокаиновой Тропы, все технические процедуры (загрузка бродильни, отгонка спирта, лэндинг самолетов, контроль, заправка топливом, отправка) шли по ночам. На всякий случай, чтобы не «засвечиваться». Днем делать было, как правило, почти нечего. Разве что, изображать полудиких туземцев, и помогать по мелочи яхтсменам и экологам. Сейчас был жаркий полдень, сиеста, апогей безделья. Рут Малколм лежала на циновке в сетчатой тени пальмовой кроны, и лениво творила самокрутку с травкой. Остальная команда (двое ее братьев плюс четверо маори) ждали результата. В какой-то момент Ормр не выдержал.
— Алло, Рут, крути, нах, быстрее, ну!
— Не нукай мне, засранец, у меня ответственное дело, и вообще я в печали.
— С чего это ты в печали?
— С того, что юбилей.
— Какой юбилей? — встрял второй близнец, Фнир, — ты что, сестричка, уже пыхнула?
— Месяц, — пояснила она, — ровно один лунный месяц мы тут торчим.
— E-o, — подтвердил Темао, примерно ее ровесник, старший парень из маори, — когда мы прилетели, была первая четверть растущей луны. Как прошлой ночью.
— Эй-хэй, — произнесла
— Но, полдня осталось, — возразила Утахе, девчонка — ровесница близнецов Малколм, — я считаю так: можно успеть придумать что-то прикольное!
— Тот самолет! — многозначительно сказал Темао.
— Какой самолет? — спросил Лефао, парень чуть помоложе.
— Самолет нарушителей правила paruu-i-hoe, — пояснил старший маори, — я думаю, этот самолет упал в океан не сильно севернее барьера, там, где еще нет большой глубины.
— Думаешь, можно донырнуть? — спросила Утахе.
— Найдем точное место, тогда увидим, — ответил Темао, и после паузы добавил, — Рут, я помню тот твой выстрел. Мауи и Пеле, держащие мир, свидетели: классный выстрел!
— Угу, — буркнула она, придавая самокрутке эстетичную форму, и одновременно, как-то невзначай, проваливаясь в воспоминания первой недели на атолле Сувароу.
Казалось бы, что может случиться на необитаемом атолле, от которого до ближайшего человеческого жилья 300 км? А вот может! И, если не держать наготове «трещотку», то запросто влипнешь в неприятности. Тот самолет — обычный 6-местный туристический «Embraer-Cherokee» с поплавковым шасси, приводнился в северном углу лагуны около островка-моту, где располагалась станция (замаскированная под крошечную туземную деревушку из трех домиков «fare» на ножках-сваях). Ну, приводнился — и приводнился. Иногда туристы, ищущие «единения с природой», посещают затерянные островки, это нормально. Только вот, эти пятеро мужиков были нетипичными туристами, к тому же, вооруженными помповыми ружьями. Они потребовали топлива и жратвы, а о платеже вообще речи не было. И пришлось все отдать, притворившись «добрыми туземцами», признающими «право белого человека». Игра удалась — непрошенные гости, ничуть не опасаясь проблем, залили себе полные баки топлива, и напихали в багажник коробки с тушенкой, после чего, сели в самолет и порулили от берега.
В тот момент у Рут были минуты на выполнение правильных действий. Ей требовалось извлечь из тайника китайскую противотанковую винтовку (крупный калибр, удобный станок-турель, прицел комбинированный — оптика и лазерный маркер). Поставить эту машинку в подходящую точку. Передернуть затвор. Прицелиться. И — бац! Дистанция почти километр, а мишень — силуэт уже взлетевшего самолета с кормы, но не подвела техника из КНР. Вероятно, пуля прошила самолет насквозь, и что-то там загорелось, а пилот получил шок, и даже не пытался удержаться в воздухе. «Embraer-Cherokee» резко качнулся и рухнул в океан за рифовым барьером, оставив за собой кривое облако бурого дыма. Команда станции выбежала на внешний край островка, и внимательно осмотрела поверхность океана в бинокли. Ничего. Только масляные пятна, отломанные поплавки, какие-то куски пластмассы, и яркие тряпки, возможно — обрывки одежды.
Что характерно — никаких негативных эмоций Рут тогда не испытала. Только бешеная первобытная радость от уничтожения врага, мгновенно передавшаяся всем остальным. Веселье продолжалось весь день: песни, пляски, секс — по полной программе. Конечно, немалую роль сыграло то, что Рут в этот раз не видела результат попадания вблизи. А первый случай, когда она стреляла в человека, около двух лет назад, был гораздо хуже. Правда, тогда рядом с ней на позиции были мама Смок, папа Глип и двое работников семейной фирмы. Они-то и выполнили главную часть работы по пресечению высадки нежелательных персон на пирс фабрики. Рут (которой исполнилось 16 лет) занимала резервную позицию за опорой подъемного крана. И надо же случиться такому, чтобы последний уцелевший визитер метнулся в ее сектор. Кажется, она растерялась, и тут, прозвучала фраза мамы Смок — резкая и отрывистая, как на тренинге: «Fire!». И, как на тренинге, Рут подняла пистолет-пулемет и надавила крючок. Пум-пум-пум. Короткая дистанция, никаких проблем. Две пули в грудь, одна в шею. Неприятно, что в шею. 9-миллиметровая пуля разорвала артерию, и из падающего тела фонтаном хлынула кровь. Редкий случай, чтобы при огнестрельном ранении выплескивалось столько крови. Тут, эмоции самые неприятные. Рут потом блевала желчью до поздней ночью, а мама Смок поила ее цветочным чаем и читала вслух сказки, как маленькой. Такие дела…