Мауи и Пеле держащие мир
Шрифт:
Ориентация этой полосы по сторонам света была очень важна для пилота, который собирался использовать ее для лэндинга. Пилот кричал в шлемофон:
— Алло! Цербер! Это опять Карлсон! По часовой стрелке, блин, доверни на полрумба…
… - Да, на полрумба! Короче: чтоб ветер был точно вдоль полосы.
… - Классно! Мерси! Теперь замри, я сажусь!..
«Летающий краб» с 4-метровым «панцирем», зашел на полосу, двигаясь строго против ветра, поддерживая невозможный для обычного самолета угол атаки (под 45 градусов к горизонту). Практически зависнув в метре над поверхностью
Полдюжины встречающих — палубная команда — начали эмоционально спорить о показанном варианте лэндинга. Одни считали, что все сделано классно, а другие возражали, что пилот зря пренебрег мягкостью касания ради экономии пробега. Вот же, еще 40 метров полосы впереди. Естественно, все ждали появления пилота для оживления дискуссии. Вот, открылся люк, и на палубу… Спрыгнула изящная уроженка Индокитая лет около 20 от роду.
— У-упс… — прокатился дружный вздох, — …А где же Локки Карлсон?
— Здесь, блин! — ответил жизнерадостный мужской голос, и следом за девушкой из Индокитая появился молодой мужчина, европеоид, действительно чем-то похожий на Карлсона, Который Живет на Крыше (в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил). Даже одет он был в этом сказочном стиле: короткие синие штаны на подтяжках и клетчатая рубашка — гавайка.
— Как вы там поместились в кабине? — полюбопытствовал кто-то из встречающих.
— С трудом, — отозвался пилот. — Да, познакомьтесь: это Чау Пуэр, как бы, еще одна аборигенка прекрасного острова Ниуэ.
— Aloha, Чау Пуэр! Ты красивая! — поприветствовал ее породистый канак лет 30, массивный, но двигающийся скоординировано и стремительно.
— Это, — пояснил ей Локки, — лейтенант-коммандос Фуопалеле Татокиа, король Номуавау. Он в дружеской компании всегда говорит то, что видит, так что считай, это было признание твоего соответствия локальному идеалу женской красоты.
— Спасибо, Фуопалеле. Я рада с тобой познакомиться.
— Ага, я тоже рад. А когда вы с Локки последний раз жрали?
— Считай никогда, — ответил за нее Локки Карлсон, — короче, Фуо, у тебя есть, что пожрать?
— Да, жратвы тут много. Идем в кают-компанию, — сказал король и, повернувшись к палубной команде, добавил, — Hei foa! Viti-viti, быстро закатите «Крабоид» в ангар, пока журналисты не проснулись. Они не должны увидеть эту машину. Так сказано в сегодняшней инструкции.
Кают-компания плавучей платформы была достаточно просторна для того, чтобы вместить всех желающих (в данном случае, всю свободную смену экипажа). Появление эксперта-лейтенанта авиации Локки Карлсона с изящной пассажиркой вызвало живой интерес, и поэтому пришлось Карлсону совмещать энергичное питание с рассказом о, своего рода, одиссее.
— …Короче, так. Ходим мы по аэродрому Пелелиу, и прикидываем как чинить ВПП, в которую долбанные миротворцы влепили три бомбы. И вдруг, меня дергает комиссар Норна. Срочное спецзадание в Индонезии на острове Бинтан. Ни хрена себе, а? Пришлось все бросать, и лететь. Территория, конечно, не дружественная, но я знаю кое-кого, а Индонезия такая страна, что если ты знаешь того, кто имеет вес на конкретном острове, то
(Короткая пауза на пережевывание корейского ролла с тунцом)
— …Вот. Прилетаю я на Бинтан 18-го вечером, по тамошнему времени. И встречает меня… Ну, угадайте кто?
— Мэр острова! — предположил кто-то.
— Шеф полиции, — прозвучало альтернативное предположение.
— Крестный отец мафии! — выдвинул кто-то третий вариант.
— Нет! — объявил Карлсон, — Меня встречает американец, подполковник разведки, генеральный представитель США в OCEFOR!
— Ты прикалываешься, Локки!
— У меня есть свидетель, — невозмутимо ответил пилот-лейтенант, — скажи. Пуэр?
— Это правда, — подтвердила девушка, — у меня были проблемы, потому что мой камбоджийский паспорт и миграционная карточка остались у менеджера в Сингапуре, а подполковник Томпсон помог мне найти работу, к которой прилагается хорошее новозеландское гражданство.
– Ух, ни фига себе! Разведка янки что, уже в курсе нашего народно-освободительного плана?
— Нет, — проворчал Локки Карлсон, жуя кусок жареного кальмара, — этот подполковник просто позвонил Норне на удачу: вдруг у нее найдется работа для хорошей девчонки. А у Норны все найдется, вы же знаете. Короче: я сунул индонезийскому полицаю «котлету» баксов, чтоб он почувствовал внезапное помутнение в глазах, и не заметил мой «крабоид», а потом ж-ж-ж… Погнали через Филиппины и примерно через две трети Гавайики, с четырьмя лэндингами.
Это же время. Каюта — конференц-зал штабного катера-парома.
Доктор Упир, командующий Восточным фронтом, обвел немного ироничным взглядом трех старших офицеров североамериканской, белорусско-израильской и восточноазиатской групп (которыми были соответственно — Одри Паркер, Симхистера Ашкенази и Ясон Дасс). Потом доктор Упир повернулся к шефу разведки фронта — Ксиан Тзу Варлоку и проворчал:
— Хэх! Лидеры штурма выглядят действительно по-студенчески, не правда ли, комэск?
— Да. Этого от нас и ждут западные репортеры, — ответил Варлок.
— Коммодор Упир, — подал голос лейтенант Ясон Дасс, — если вы считаете мой уровень военно-командной подготовки слишком низким, то я прошу сказать мне об этом прямо.
— Ты что, обиделся, лейтенант?
— Нет, сен коммодор, но я хочу это уточнить, — ответил тот, глядя прямо в глаза командующему фронтом. Вообще-то, неподвижного взгляда янтарных глаз 20-летнего бирманца, происходящего из семьи профессиональных армейских офицеров, и воюющего с 16 лет в качестве партизанского военспеца, можно было испугаться. Ясон вовсе не был агрессивен. Просто, взгляд характерный.
— Внушает! — удовлетворенно произнес Упир, — Только не смотри так на репортеров, иначе наша легенда сломается.
— Слушаюсь, сен коммодор. А как быть с моим вопросом?
— Ты неправильно понял мой тезис, лейтенант. Ваш студенческий вид и возраст как раз то, что необходимо для успеха проекта «Эмо Ниуэ». А в твоей квалификации никто не сомневается. Из активно действующих, ты самый молодой военный преступник по версии Гаагского трибунала.
— Обалдеть… — выдохнула Сим Ашкенази.