Мауи и Пеле держащие мир
Шрифт:
На берегу, креолка и полинезийка уселись на скрипучем деревянном пирсе под легким полотняным навесом, а маленькая принцесса, с радостным визгом прыгнула в воду.
— Далеко не отплывай, слышишь? — строго сказала ей Лаалои, а потом, резко отбросив командный стиль, сообщила, — Знаешь, Рут, мне кажется, я слишком мало понимаю. И француженка Деми, подружка моего мужа, тоже слишком мало понимает. И Улукаи, наверное, тоже. Вот, мы влезли в этот бизнес с войной, а на Новой Каледонии большая французская военная база. Не верится, что они будут там сидеть, сложа руки.
— По ходу так, — согласилась
— Сколько времени пройдет? — просила полинезийка.
— Ну… — Рут слегка подвигала плечами, — …спецы считают: недели две, не меньше.
Полинезийка облизнула губы и хлопнула ладонью по колену.
— Две недели пролетят быстро, и что дальше?
— Две недели это почти вечность, — возразила Рут, — так говорят спецы, которые удачно воевали во Вторую Холодную войну. Они многое поставили на теперешнюю войну за Хартию, и я доверяю их опыту. Вообще, по-любому у нас не было другого выхода. Ты знаешь, оффи начали всерьез прижимать нас. Но, их самих прижал супер-кризис. Они совсем не так сильны, как пытаются казаться. Это наш шанс вышвырнуть их отсюда.
— Отсюда, это откуда? — полюбопытствовала королева.
— Вообще, из нашего океана, — Рут широко развела руки, будто иллюстрирую габариты акватории, и уточнила, — Не из всего Тихого океана, а только из Гавайики.
— Э-э эх… — Лаалои вздохнула, — Улукаи и его брат Этеэли поверили в Гавайику, когда посмотрели в сети 3D-фильм про ariki-roa Мауна-Оро. А ты веришь, что все это было?
Прежде чем ответить, 18-летняя креолка полминуты смотрела в сторону океана, будто отсчитывая волны, а потом резко тряхнула головой.
— Прошлое это такая же тайна, как будущее. Что будет через триста лет? Мы гадаем, и работаем, чтобы будущее стало таким, как нам хочется. Что было триста лет назад? Мы гадаем, и создаем мифы, чтобы прошлое стало таким, как нам хочется.
— У-у… — протянула королева, — Сказано красиво, но триста лет назад что-то уже было.
— Ага, — согласилась Рут, — вопрос в том, что именно было триста лет назад.
— Что именно? — переспросила королева, заинтригованная этим вопросом, — В школе мы учились по французской книжке, которую написали историки. Я поняла, что ты сейчас сказала. Французские историки написали то прошлое, которое нравится французам.
На этой фазе разговора двух девушек не лишним будет пояснение «за кадром». Кто-то удивится, что 20-летняя полинезийская деревенская королева, получившая урезанное и кривое минимальное образование «увеа-футунского» образца, даваемое в этой колонии исключительно через церковную школу, с такой легкостью разобралась в небанальной концепции, озвученной Рут. Простого бытового рационализма (прекрасно развитого у Лаалои) было бы явно недостаточно для такой задачи. Но, на помощь полинезийскому рационализму пришла программа французской школьной истории, преподававшейся в футунской церковно-колониальной школе. С 1850-х годов (когда была утверждена эта программа) никому не пришло в голову включить туда хоть что-то из до-колониальной истории Полинезии. Таким образом, вся история в школе состояла из:
* Древней историей (нелепо искаженной библейской доктриной).
* Историей Франции (пафосной
* Историей благодеяний французских властей в Полинезии (полностью лживой).
Если бы Лаалои читала еще другие книги по истории, более объективные (в той мере, в которой история вообще способна на объективность), то отнеслась бы к заявлению Рут Малколм критично. Но, она их не читала, и правота Рут оказалась для нее очевидной.
Сделав паузу, молодая королева повторила:
— Французские историки написали то прошлое, которое нравится французам, — а потом добавила, — Но на Футуна и на Увеа больше нет французов. Кроме Деми, конечно. Она француженка только по крови, а так, она наша, она канак.
— Вообще-то, — заметила Рут, — французы, в основном, неплохие ребята. Просто, у нас в Полинезии среди французов очень много оффи, колониалистов.
— Я так и говорю, — произнесла Лаалои, — среди французов есть канаки, но мало.
— Да, — согласилась Рут (вспомнив, что исходно слово «канак» происходит от западно-полинезийского «kanaka», что соответствует обще-полинезийскому «tangata», и значит просто: «человек»). Французы, и вообще «контингент из Мертополии», с точки зрения королевы не были людьми (за редким исключением), и соответственно — подлежали…
— Рут, — окликнула королева, — мы с тобой говорили про ту французскую военную базу, которая в Новой Каледонии. Это проблема. Там большие боевые корабли и там много солдат Иностранного Легиона. И там есть боевые самолеты и вертолеты, хотя мало.
— Да, — снова согласилась Рут.
— Это проблема, — пояснила полинезийка, — как их убить, пока они не убили нас?
— Как дюймовая медуза ируканджи убивает человека? — в свою очередь спросила Рут.
— Просто, — Лаалои пожала плечами, — Ируканджи касается человека, и у него от боли останавливается сердце. Такой яд. Но мы говорили про французских военных.
— А я и говорю про французских военных. Наша техника против них должна работать примерно, как медуза ируканджи. Незаметно приблизиться, коснуться, и убить.
— Как вы убили новозеландский фрегат? — быстро отреагировала королева.
— Да. Как-то так. Несколько способов придумано во время Второй Холодной войны.
— Это хорошо, — признала королева, — но я думаю, все равно будут проблемы.
Рут, соглашаясь, кивнула, но потом, после паузы, сообщила.
— Страны-колониалисты воюют большими силами, большим числом солдат, большими боевыми машинами. И спецы говорят: в этом есть некоторая слабость. Всем солдатам, машинам и сервисной технике постоянно нужны ресурсы. Надо подвозить много еды, питьевой воды, моторного топлива и масла, и всяких деталей на замену. И это возят на обычных кораблях и самолетах, совсем не так защищенных, как боевые машины.
— А-а! — выдохнула Лаалои, — вот, ты сказала очень хорошо! Так же говорит Деми! Надо сделать в океане танкерную войну, как была там, у них в Атлантике.
— Хе-хе! Я думала, Деми только по стрелковому оружию, а она, по ходу, не только.
Рут собиралась добавить еще комментарий по поводу схемы танкерной войны, но тут послушалось жужжание, хруст песка под колесами, и у пирса затормозил микро-джип, раскрашенный камуфляжными узорами.
— Эге-ге! — крикнул сидящий за рулем тинэйджер, — Я привез мистера Фалерно!