Мауи и Пеле держащие мир
Шрифт:
— К яхт-харбору? — спросил Гремлин.
— Нет, — Пикачу качнул головой, — мы только что заняли яхт-харбор и яхт-клуб. И точно известно, что сивилы возили продовольствие не туда.
— Не тяни! Говори: куда?
— В тюрьму, командир.
— Что???
— В тюрьму, — повторил Пикачу, — в Папеэте хорошая тюрьма, всего несколько лет, как модернизированная. Примерно гектар застройки, железобетонные стены, поверх стен — спирали Бруно из каленой колючей проволоки, и оборудованы гнезда для стрелков.
— Так! — Гремлин ударил кулаком по столу, — Вот работа
— Связаться с ним, командир?
— Нет, я сам с ним свяжусь. А ты найди этого толкового лейтенанта. Пусть он со своим взводом займется физическим прикрытием ассистента доктора Упира.
— У него взвод неполный, — сказал капитан-коммандос, — один танк сгорел, в строю три.
— Для этого задания как раз достаточно, — ответил Гремлин.
Вскоре для второго смарт-танкового взвода завершился очередной период ожидания.
— Шеф спецназа приехал, — сообщил Рглар, глядя на комэска-коммандос Пикачу (тот подкатил на грузовике и сейчас как раз общался с комбатом).
— Спецназ тут делу не поможет, — заметил Бокасса, — тут надо залить все напалмом, или разбомбить на хрен. А спецназ, это для точечных ударов. Блюдо не из того меню.
— Точно, — согласился мичман Хенгист, командир второго танка, — Вот, с грузовика уже минометы сгружают. Это в тему. А спецназ, по ходу, просто для оценки обстановки.
— Угу, — лаконично поддержал его напарник, механик Кмет, и быстро бросил взгляд на экипаж четвертого танка — девушек Либби и Пэппи. Единственный женский экипаж в команде выглядел предельно хмуро. Вообще, всем на психику давила гибель третьего экипажа, но девчонки даже не пытались скрывать, насколько это давит. Они сидели с отсутствующим видом и курили одну сигарету на двоих.
Бокасса очередной раз подумал, что война — не женское дело, а танки — в особенности. «Наверное, — пришла новая мысль, — война, это вообще хреновое занятие для людей, но особенно четко это видно, когда на войне появляются женщины. У них просто на лице написано, что война — это огромное-огромное дерьмо. Ну, и что же из этого следует в данный момент жизни? А ничего из этого не следует. Будем воевать дальше, и…».
…Завершить внутренний монолог он не успел, потому что к ним приблизился капитан-коммандос.
— Aloha foa! Я — комэск Пикачу. Представляться не надо, я вас знаю. Есть дело.
— Aloha, комэск, — ответил Бокасса, — мы слушаем.
…
Часом позже. Северный берег Таити.
Три смарт-танка по сигналу Пикачу (который лихо проехал на броне «Жука-первого») остановились на парковке разоренного яхт-клуба. Там, на фоне десятка искалеченных автомобилей красовался жизнерадостно-синий грузовик-автоцистерна производства индийской компании «Tata». На подножке кабины сидела девушка англо-саксонского происхождения (хотя и загорелая до цвета шоколада). Легкая униформа с нашивками лейтенанта-инженера
— Знакомьтесь, это взвод лейтенанта Бокассы, а это инженер Эпифани Биконсфилд.
— Упс… — сказал мичман Хенгист, — … это не совсем мое дело, мэм, но лучше бросайте фитнесс, пока не поздно, а то вас может унести ветром. Кстати, меня зовут Хенгист.
— Не волнуйтесь, Хенгист, — ответила она, — я жру, как акула, просто сложение такое.
— Ясно, мэм. Тогда я не буду волноваться.
— Биконсфилд… — произнес Бокасса, — …Простите, вы не землячка лорда Бенджамина Дизраэли, графа Биконсфилда, дипломата и премьера Викторианской Англии?
— Косвенно — да, — ответила она, — мои далекие предки происходят из Биконсфилда, но последние несколько поколений жили в Австралии. А вы не родственник Жана Беделя Бокассы, знаменитого людоеда и правителя Центрально-Африканской Империи?
— Нет, в действительности это лишь мое прозвище, а родом я с Гваделупы.
— Я вижу, — вмешался комэск-коммандос, — что вы успешно познакомились. Начинайте работать, а я пойду к своим парням.
С этими словами, он не пошел, а побежал в сторону пирсов по узкой улице, заваленной мусором и обломками техники. Он бежал легко, как будто разминался на треке перед соревнованиями по легкой атлетике.
— Этот Пикачу монстр, и эти его ребята, коммандос, индейцы-ваовао, тоже монстры, — заметила лейтенант-инженер Биконсфилд, — я не хочу сказать про них ничего плохого, однако, они так непринужденно выводят людей в расход, что это немного беспокоит.
— Что-что, Эпифани? — переспросила мичман Либби, командир четвертого экипажа.
— Они, — пояснила ей лейтенант-инженер, — выносят приговоры мародерам, и сразу же исполняют штыками, чтобы не тратить патроны. Просто, удар под левую лопатку…
— Селедкина мать… — тихо выдохнула мичман.
— …Кстати, — добавила лейтенант-инженер, — называйте меня просто Пиф.
— Ясно, Пиф, — сказал Бокасса, — а в чем должна состоять наша работа?
— Надо, — ответила она, — откатить этот грузовик-газовоз как можно ближе к тюрьме, и аккуратно взорвать по определенной технологической процедуре.
— Взорвать? — переспросил механик первого экипажа Рглар, — А что там внутри?
— Там сжиженный пропан, 20 тысяч литров, это по массе примерно десять тонн.
— А при чем тут тюрьма? — спросила Либби.
— Там главная база легионеров, — пояснила Эпифани (или Пиф).
— Легионеры, — проворчал Кмет, механик второго экипажа, — вовсе не идиоты. Они в лепешку расшибутся, чтобы эта цистерна к ним не подъехала.
— Нужна маскировка, — заявила Пэппи, механик четвертого экипажа.
— Какая, например? — живо откликнулся Бокасса.
— Хрен знает, — девушка-механик пожала плечами, — надо поискать вокруг, вдруг что-то подходящее найдется.