Маулихакти или Вернись ко мне!

Фролова Машенька

— Из-за меня? — ахнула я. — Что я ему сделала?

— Не знаю, но с того момента, как он пересек порог той корчмы, я вижу, что в нем много горя и боли. А после того, как вы его вылечили, кажется, будто у него в душе только скорбь и осталась!

От ее слов стало не просто неуютно или стыдно, а реально плохо.

Если облить спящего человека холодной водой, а потом отвесить пощечину, то это будет очень похоже на то, что испытала я. Причем совершенно отдельно от логики и рассуждений. Эмоции просто накрыли. Я ощутила физический холод и реальный страх. Душу словно заморозили,

и стало так страшно, как давно не было, но не за себя, а за него. Что-то внутри меня плакало от того, что он страдает, при этом все прочие части моего естества рвались на помощь. Без объяснения причин.

Я понимала, о чем она говорила. Я тоже видела, что он кого-то оплакивает. Вспомнила, как от моих слов золотые искорки забытого горя разгорелись в настоящий пожар и почти полностью поглотили голубой свет его энергии. Вспомнила, как он переживал после того, как потерял сознание в моей комнате. Пусть я не все знаю об этих существах, но малая часть информации мне известна, и слова девушки-птицы были чистой правдой: я действительно стала причиной его боли, хотя и неосознанно и не желая этого, но он страдал по моей вине.

Почему я не замечала этого раньше? А потому что была занята собой, теми событиями, которые пестрели калейдоскопом перед глазами. Почему мне так плохо от того, что плохо ему? Не знаю. Четко понимаю, что это не влюбленность. Я не хочу его, как мужчину, но что-то близкое или похожее на любовь. Меня тянет к нему, что-то заставляет желать ему счастья и плакать из-за бессилия.

Я не слишком религиозный человек и никогда не думала, что существует такое понятие, как душа. Раньше для меня душа была чем-то вроде поэтичного и красивого слова, которым обозначают мыслительный процесс в человеке.

Но сейчас я ясно чувствовала, что во мне есть я. Это та девушка, которая думает, рассуждает, испытывает какие-то чувства.

Есть другая я, которую можно назвать Никой. Она не похожа на меня. Она более резкая, уверенная и сильная. В ней есть какой-то стальной стержень уверенности в правильности всех своих поступков, а если кто-то с ней не согласен, то весь мир прогнется, изменится реальность, но все будет по ее воле. Раньше мне такие люди только встречались, и я никогда не представляла себе, что за эмоции испытывают подобные личности, а, оказавшись здесь, начала понимать.

Есть черное пламя. Хотя оно и внутри меня. Я его чувствую, ощущаю буквально всей кожей, знаю, что оно испытывает и чего желает. Но оно отдельное существо, наделенное каким-то своим разумом — в этом нет сомнений- но оно не я, а что-то совсем иное. Более древнее и сильное.

Есть красное пламя. Оно ближе мне, его проще вызвать. Стоит прикрыть глаза — и оно уже здесь, даже думать не нужно, как оно появляется. К нему не нужно тянуться или звать. Оно часть меня, какая-то часть, это точно.

Но кроме всего этого, есть что-то за гранью понимания, что-то, что напоминает о себе в такие моменты, как этот, когда ты понимаешь, что не понимаешь ничего. Когда ты осознаешь, что ты невероятно мелкое и глупое существо в сравнении с этим кем-то. Это сложно описать словами. Такое нужно пережить, но испытывая подобное, сразу понимаешь,

что твои мысли и суждения- это не твоя душа. Даже то, что ты раньше принимал за душу не она. Но она совершенно точно есть, потому что ты это понимаешь так же ясно, как собственные желания. Ты же сразу осознаешь, что хочешь пить или есть. Это на уровне инстинктов. Так же и тут. Сейчас я ясно понимала, что что-то, что можно назвать душой или какой-то ее частью, рвалось к Дэмиану. Помочь, спасти, защитить, сделать хоть что-то…

Жуткое и пугающее ощущение, потому что в нем ты осознаешь не только факт существования собственной души, но и то, что ты сам и твоя душа — несколько разные вещи.

Я сглотнула вязкий комок, вставший в горле. Ишима моментально переместилась к моей голове. Ее гневное лицо стало испуганным. Она легонько прихватила меня за плечо своими длинными пальцами.

— Маулэя, вам больно? Плохо?

Я взглянула ей в глаза и постаралась изобразить не самую пугающую мину на лице.

— Нет, все нормально. Я просто, наверное, устала. Ты не возражаешь, если мы продолжим разговор чуть позже?

— Нет. Конечно, нет. Если вам нужно отдохнуть, то, разумеется…

Я отвернулась лицом к бортику и прикрыла глаза. Прохлада черной магии отдавалась слабым отголоском, как бы напоминая, что она все еще здесь. Красного пламени я в себе не ощутила. Попробовала мысленно позвать, но в ответ только ноющая боль в висках. Услышала, как Ишима откинула полог и выбралась из телеги на козлы, к Кезефу.

Сон не шел, а было какое-то пограничное состояние полудремы. Нарастающую панику в душе удалось с трудом, но подавить. Хемах откинул покрывало. Сразу принялся изучать рану на спине. Открыла глаза и испугалась.

Вместо Хемаха увидела какого-то монстра с огромными клыками. С них капала слюна. Раздвоенный язык облизывал окровавленные губы. Лапы, размером с мою голову, плавно двигались в опасной близости от тела. Попыталась закричать, но ничего не получилось. Вырвался лишь сдавленный стон.

— Ника! — взревел монстр так, что у меня уши заложило. — Ты меня слышишь?

Снова пытаюсь орать, но ничего не выходит, попыталась оттолкнуть когтистую лапу, которая потянулась к лицу, но не смогла пошевелить и пальцем.

Внезапно с другого бока вырос второй монстр. С него отваливались куски плоти, а в открытых ранах ползали большие белесые черви. Те части тела, которые обошла гниль, оплавлялись и сползали с костей как воск, из-за чего понять какое у этой твари лицо было совершенно невозможно.

— Что с ней?! — так же оглушающе спросил оплавленный монстр.

— Не знаю! Никогда ничего подобного не видел… Похоже на горячку, но странную…

Руки оплавленного монстра вспыхнули голубым светом, на несколько секунд свет окутал меня, а потом снова появились монстры. Оплавленный схватил за плечи и перевернул на спину. Теперь я видела больше. Вблизи он был куда больше и уродливее. Из гигантского серого рта воняло. А сам монстр был то ли синего, то ли фиолетового цвета. Имел по три толстых пальца и хвост с кисточкой, как у черта. Он затряс меня за плечи. От его крика мозг в голове едва не сделал сальто: