Маулихакти или Вернись ко мне!

Фролова Машенька

— Живем! — выдала я.

Точнее, это я думаю, что сказала именно это. На деле же в реальность вырвался какой-то невнятный набор гортанных и булькающих звуков.

Коум от этого вздрагивает и оборачивается ко мне. Лицо мальчишки резко сереет, а потом и вовсе приобретает зеленоватые отлив. Я, на картинке, не замечаю его лица, даже, похоже не заметила, что он повернулся. Взмах рукой — и от окровавленной ладони в сторону Дэмиана полетел луч с бирюзовым отливом. Манеера выгибает дугой и швыряет на землю.

Потом этот же луч, вынырнув из тела безликого, врезается в Амала, только уже не бирюзового, а цвета расправленного металла. Потом

еще и еще, множество раз один и тот же луч, меняя оттенки и тона своего сияния, как солнечный зайчик перескакивал от тела к телу. Снова и снова бессознательных и раненных хактов выгибало в дугу и швыряло в пыль.

Тогда, когда все это происходило, я не заметила ничего подобного. А сейчас ясно видела, как исчезая у кого-то из хактов, те же раны появлялись на моем теле. Все происходило настолько быстро, что никто ничего не заметил. Для всех, кроме Накириэля, Дэмиана и других хактов подбросило одновременно. А вот сейчас, глазами духа я хорошо видела, что каждый хакт словно бы оказывался в своем, отдельном временном потоке. На кого-то уходило больше времени, на кого-то меньше, а в конце луч просто распался водопадом разноцветных искорок.

То, что осталось от меня, сложно было назвать маули, да что уж там, даже живым назвать было сложно. Лица у этого нечто не было, как и кожи на воротнике. Глаза оказались выжжены. Я готова была поклясться, что видела Коума и Амала, и Дэмиана, но я не могла их видеть. Похоже, пламя мальчишки выжгло мне их напрочь. Я смотрела на себя и думала: почему я не кричу от адской боли?

Перепуганный подросток протянул ко мне руку. На его лице отчетливо читался тот же вопрос. Остатки того, что до приезда в этот милый город было моим ртом, растянулись в стороны с мерзким хлюпающим звуком, обнажая осколки зубов. Но, еще до того, как пальцы маули коснулись моей руки в том месте, где как ему казалось, у меня нет порезов или ожогов, я рухнула на спину.

Я не брезглива и никогда ею не была, но от собственного вида в иллюзии меня затошнило.

— То, что ты сотворила называется «Перенос». Ты забрала себе травмы хактов и восстановила тела за счет своего резерва.

— И на кой черт я это сделала? — спросила я, рассматривая себя в каше из грязи, собственной крови и плоти.

— Занятно, что ты спрашиваешь об этом у меня? — хохотнул мужчина. — Но, у меня есть версия: скорее всего в том пограничном состоянии, в котором ты была, тебе удалось считать, что многие хакты сильно пострадали, а может и при смерти — сейчас этого уже не узнать — и решила помочь.

— Я ничего не решала!

— А твои поступки говорят о другом!

Я послала Накириэля туда, куда в этом мире никого, наверное, еще не посылали.

Тем временем события на картинке разворачивались дальше. Сначала заорал перепуганный Коум. И я его прекрасно понимала, я бы тоже орала при виде такого, да еще в непосредственной близости от себя. Парень опустился на колени. К нему подоспел Амал. При виде меня он тоже слегка изменил оттенок лица и длинно, с чувством выругался на неизвестном мне языке. Почему именно выругался? А потому что с таким лицом отходную не читают, только матерятся. Эльф поднял, уже онемевшего и впавшего в апатию Коума на руки, и в три прыжка выбрался из ямы.

Одновременно с ним уже в яму спустился Хемах, но первым ко мне успел Дэмиан. Долгую секунду манеер смотрел на меня, а потом вокруг тела заискрилась магия. Ни Дэмиан, ни Хемах ничего не говорили, все делалось молча. Через минуту,

когда сквозь плотный туман магии даже меня сложно было рассмотреть, безликий опустился на одно колено и поднял, то что от меня осталось на руки. Он справился с ямой за один прыжок и скрылся в одном из переулков. Хемах, прошептав что-то не слишком внятное, последовал за ним.

— Тебя не слишком удивляет, что никто, кроме виновников ничего не сказал? — вкрадчиво поинтересовался Накириэль.

А действительно, никто ни звука не издал, хотя толпа собралась в душ семьдесят. Но, все просто стояли и смотрели, а потом просто расступились, когда Дэмиан шел, со мной на руках.

— Очень мне надо о таком думать! — буркнула я.

— А ты подумай, а еще можешь подумать над тем, кто все-таки тебя залатал и собрал твою милую мордашку обратно. А впрочем, сейчас лучше ложись и поспи немного. За тобой скоро придут.

Вот это был совет дельный.

Глава 11

А был ли выбор? Глупый разговор! Теперь в глазах немой укор…

Если принял решение ты, пусть отныне не дрогнет рука:

Можешь выбрать ты смелость советчика,

Можешь выбрать совет смельчака.

Ас-Самарканди (математик и астроном)

Сны мне, надо признать, не снились. Просто в какой-то момент я оказалась в саду. Здесь непостижимым образом прекрасно уживались и осенние клены с красно-желтыми листьями, и пальмы, и кипарисы, и вишни и совсем удивительные причудливые деревья, точнее то, что я приняла бы с большой натяжкой за деревья. Простые розы и совершенно диковинные цветы из сказок на пышных кустах с голубоватыми листьями. Красивая помесь астры и лилии. Все цвело и пахло. Легкий теплый ветер шуршал кронами деревьев.

Я шла по узкой заросшей тропинке пока не выбралась на маленькую полянку. Хотя и полянкой это место было сложно назвать, просто на пяточке не росли деревья, а только травы всех форм и расцветок, кусты и цветы. В центре расположилась старая, покосившиеся от времени беседка. На шести столбах из не струганного дерева миниатюрная двускатная крыша. К беседке и вела тропинка, через деревянный мостик над родничком, бьющим из-под листьев лопуха.

Стоило ступить на мостик, как я заметила, что в беседке кто-то есть. Темный силуэт обрезал ветки дикого винограда. Поколебавшись, двинулась к нему. Внутри имелась только одна лавочка на гнутых металлический ножках, а рядом с ней, спиной ко мне стояла до боли знакомая старушка. Эта была та самая бабушка, с которой я говорила до появления здесь!

— Я, наверное, сплю! — пробормотала я, остолбенев на месте.

Старушка бодро обернулась, шаркнув старыми кроссовками по деревянным доскам. То самое лицо озарила добрая, бабушкина улыбка.

— Ты уже здесь! Что-то быстро, я думала — успею подчистить старые побеги. Ну, уж пришла, то ничего, — она легко забросила садовые ножницы куда-то себе за спину. Железка улетела в кусты за беседкой, но звука падения не последовало. — Потом подровняю.

Похоже, у меня перекосило лицо, потому что из приветливого лицо бабушки стало обеспокоенным. Она бодренько подковыляла ко мне и заглянула в глаза. Нос щекотнул весьма характерный запах, которым пахнут многие старики, пахла и она в нашу первую встречу. Ее сухонькая ладошка сжала мое запястье и она утянула меня под крышу. Фактически насильно усадила на лавочку и только потом пристроилась рядом.