Маверик. История успеха самой необычной компании в мире
Шрифт:
В то время как многие жаловались, что Semco развивается слишком быстро, эти три подстрекателя — Освальдо Гимараэш, Марсио Аурелио и Рожерио Оттолиа (из покойного и поныне оплакиваемого подразделения в Джабакаре) — были недовольны медленными, неповоротливыми, расточительными, бюрократическими методами, как они это называли. Они хотели отправить их в могилу и таким образом пробудить нас ото сна. Мы не стали проводить церемонию, но инженеры, образовавшие экстраординарную команду, названную центром технологических инноваций (ЦТИ), еще раз поставили вопрос на повестку дня.
Троица предложила организовать такую команду во время встречи с Кловисом, Лаурой, Марсио и мной.
Мы считали, что эти три инженера хорошо себя зарекомендовали. В каждом из них творческий потенциал сочетался с упрямством, а последнее постоянно заставляло их сомневаться во всем, что происходило в компании.
У бородатого тридцатилетнего Освальдо вспыхивали глаза каждый раз, когда у него где-то внутри срабатывало: «Эврика!» (что случалось довольно часто). Он начинал в качестве чертежника во французской машиностроительной компании Brevet и поднялся до помощника менеджера, прежде чем мы переманили его к себе на должность главного инженера, а потом технического менеджера. Он стал координатором, ответственным за сложную команду, которая проектировала большие машины — смесители для производства жевательной резинки и ракетного топлива. Он любил говорить, что во сне включает подсознание и просыпается с готовыми ответами.
Марсио, инженер-электрик, был высоким неуклюжим парнем с глазами навыкате и взъерошенными волосами, чей сильный характер и желание противоречить выбивали из равновесия коллег и клиентов. Блестящий техник, он изобретал великолепные монтажные схемы, которые не понимал никто, кроме него. Линия бисквитных машин, которые он спроектировал для компании United Biscuits, насчитывала в общей сложности почти десять километров проводов с сотнями средств контроля и тысячами выключателей. Инженеры компании объявили это «достойным 747-го Боинга», по секрету сказав нам, что им бы вполне хватило чего-то в духе, скажем, 707-го.
После того как по плану «Обезглавленный мул» Рожерио покинул завод по производству цифровых весов, он стал нашим главным инженером по электронике. Как и Освальдо, он часто получал приглашения от потенциальных работодателей, но отвергал все их заманчивые предложения. Казалось, ЦТИ будет справедливой наградой его лояльности.
Нам понравилось их предложение собрать такую команду, но мы добавили пять основных правил. Во-первых, у группы не будет руководителя, т. е. они ни перед кем не отчитываются. Во-вторых (обратная сторона первого пункта), они не могут нанимать подчиненных. В-третьих, они имеют право сами устанавливать себе рабочее расписание, составлять собственные должностные инструкции, определять свою деятельность и по желанию изменять вышеперечисленное в любое время и по любой причине. В-четвертых, два раза в год они будут докладывать о своих действиях партнерам, которые примут решение, сохранят ли они работу на следующие шесть месяцев или нет. В-пятых, они продолжают получать зарплату, хоть и меньше, чем получали в качестве старших менеджеров. Они получают и процент с доходов от идей и новшеств,
Троица зарабатывала от 25000 до 35000 долларов в год. Как члены ЦТИ они получали в успешные годы больше, чем остальные, но меньше, чем могли бы заработать как независимые предприниматели. С другой стороны, они меньше пострадают от спада, чем если бы работали самостоятельно, к тому же они получают поддержку крупной компании с известным именем. В целом, мы полагали, что их компенсация будет составлять от 15000 до 80000 долларов.
Они смогли оценить выгодную сделку. Мы скрепили наше решение рукопожатием, и три свободных инженера отправились домой отдыхать. На следующий день они должны были начать размышлять, чтобы заработать на жизнь (по крайней мере Освальдо, потому что Рожерио и Марсио отправились в отпуск).
Троица переехала в небольшое помещение из нескольких комнат в нашем главном офисе в Санто-Амаро. Перегородки были убраны, установлены чертежные столы. Скоро со всей компании сюда стали стекаться файлы с технической информацией по нашим продуктам и производственным процессам. Инженеры собирали всевозможные записи и документы, искали слабые места, которые они могли бы превратить в выигрышные. Вскоре у них образовалось целое скопище запасных частей — болты, куски металлолома, отдельные оси двигателей, приводы смесителей, — все лежало в центре на полу. Для кого-то это выглядело как мусор, но для ЦТИ — источник вдохновения.
Таким образом, свив себе гнездышко, команда начала приспосабливаться к жизни без правил. Они рано приходили, читали бумаги и размышляли. Будто пребывая в невесомости, они весь день парили в облаках, их не сдерживала корпоративная гравитация, и не тревожили бюрократические проволочки.
Для Марсио это оказалось чересчур. Он скучал по станкам. Он хотел, как раньше, проектировать и испытывать. Ему не хватало его подчиненных. Он был чересчур возбудимым, чтобы просто сидеть на одном месте и думать. В итоге он вернулся в свой бывший отдел.
Его место заняла Лаура де Баррос, к тому времени ставшая координатором департамента по обучению и организационному развитию. Пока Освальдо и Рожерио занимались промышленной стороной, она действовала им в противовес и взяла на себя непроизводственные проблемы, сосредоточившись на программном обеспечении Semco.
По крайней мере, мы на это рассчитывали. Эти трое стали вмешиваться во все виды деятельности Semco. Они называли это «бередить раны».
Маркетинговый отдел недостаточно агрессивен, жаловались они. Почему именно департамент по управлению персоналом заведует программой Semcotour? Разве каждый отдел не должен заниматься этим сам? Они хотели, чтобы партнеры запустили программу, по которой мы бы звонили случайно выбранным клиентам и спрашивали, насколько их удовлетворяет наша продукция.
— Мы вмешивались в работу всех сотрудников компании, от партнеров до рабочих, — вспоминает Освальдо, едва подавляя смех. — В компании до сих пор есть люди, которые нас не любят.
Однажды днем Освальдо, Рожерио и Лаура сидели и изучали один из наших смесителей. Он смешивал краску и пигменты в резервуаре с помощью лопасти, совершающей медленное круговое движение. Лаура, новичок в механике, спросила, как очищают резервуары, когда меняют цвета.
— Снимают лопасть и моют резервуар вручную, — ответил Освальдо.