Маяк И.Л. Рим первых царей. Генезис римского полиса (1983)
Шрифт:
Мысль Соммеллы о слиянии Энея с индигетом представляется очень плодотворной. Можно думать даже не о позднем слиянии двух культов, а о том, что издревле Эней считался лавинийским индигетом Анонимный комментатор Вергилия (Georg., I, 498) говорит, что индигеты стоят во главе (praesunt) отдельных государств и становятся богами из людей (ех hominibus facti). Учитывая последнее, можно полагать, что лавинийцы почитали не безличное, безымянное божество, а конкретного обожествленного основателя города, Энея. Это подтверждается и Веронскими схолиями к Вергилию (Aen., I, 259), где говорится, что Асканий посвятил храм Энею Индигету. Сказанное позволяет продвинуть сагу об Энее дальше в глубь веков. Надо, кстати, заметить, что и без применения в исследовании данных археологии С. Мадзарино49 высказался в пользу "углубления" во времени традиции об Энее. По его мнению, главная
Для решения интересующей нас проблемы важны не только достижения в археологическом изучении собственно Италии. Необходимо учесть и результаты археологического освоения Эгеиды. Весьма интересны наблюдения П. Де Франчиши над аналогами древнеримского фетиша -- щита анциле. Подобные двудольные щиты встречаются на хеттских изображениях Тешуба, на кносской печати, на микенском и пилосском украшениях, на микенском ритоне. Это привело Де Франчиши к мысли о средиземноморских корнях столь почитаемой в Риме реликвии, о давних связях Италии с Эгейским культурным кругом'о.
Изучение микенской торговой экспансии привело ученых к обследованию Италии и ближайших к ней островов. Большой материал собран в книге В. Тейлур "Микенская керамика в Италии и прилежащих районах" ", а также у Бианкофьоре "Микенская цивилизация
4' Ма z z а r in i $. 11 pensiero storico classico, ч. 1. Bari, 1966, р. 203 -- 205.
" D e Fr а nсi sci Р. Primordia civitatis. Кота, 1959, р. 466.
" T a y l o u r W. Nicenaean pottery in Italy and adjacent areas. [$. 1.], 1958,
р. 4 -- 5, 180 -- 186.
78
в Южной Италии" ". Находки микенской керамики доказали интенсивность контактов между греческим миром и Южной Италией, Сицилией, Липарскими островами и Искьей, причем основные находки, особенно в Сицилии, богаты и бронзой. Самые ранние вещи обнаружены в Сицилии и на Эолийских островах. Они восходят к концу среднеэлладского (СЭ) периода, т. е. к первой половине XVI в. до н. э. Активность проникновения микенцев на запад может быть объяснена тем, что Восточное Средиземноморье было им в ту пору недоступно, так как находилось в сфере влияния Крита. Расцвет микенской торговли и с Востоком и с Западом падает на позднеэлладское время, именно на микенский I IIA период (по Фурмарку), т. е. около 1400 г. до н. э. Много фрагментов микенской керамики найдено и в собственно Италии, в районе Тарента, в Scoglio del Tonno. Этот район, судя по находкам, был местом непрерывных контактов с эгейской цивилизацией вплоть до Великой греческой колонизации. Возможно, именно через Тарент шел торговый обмен между Северной Италией и Эгеидой. Об этом свидетельствуют находки позднемикенского кинжала с ребристым лезвием в палафите Пескьере5З и литейной формы топора террамарского типа в Микенах, а также фрагментов микенских сосудов в Сан Козимо, лежащем между Тарентом и Брукндизием, возможной остановкой на пути с Балкан через Адриатику к Таренту, посредническому пункту в торговле. Одной из станций на морской дороге мог быть и Гаргано, где была обнаружена смычкообразная фибула. Эти бронзовые фибулы имели хождение по Эгейскому миру между 1300 и 1200 гг. до н. э.'4. Микенские традиции на юго-востоке Италии оказались чрезвычайно стойкими и пережили микенскую эпоху. Вся Апулия была важной областью связей с раннегреческим миром еще в среднеэлладское время. Потом там моментами преобладало то родосское, то кипрское влияние, но в Скольо дель Тонно археологически засвидетельствовано микенское поселение.
Однако острова играли не меньшую роль. Интерес микенцев к Липарам может объясняться обилием там обсидиана, а к Искье -- стремлением приблизиться через Кампанию к металлам Тосканы. Искья всегда была удобной остановкой в плаваниях к Центральной Италии. Найденная в Монте Салья чаша местного производства свидетельствует о греческом влиянии на декоровку уже в среднеэлладскую эпоху. Оно усилилось к началу микенского периода, особенно в Сицилии, а в формах ваз и в строительстве могил в Тапсосе. Таким образом, в науку прочно вошло положение о доколониальной фазе греческой экспансии в
60-е и 70-е годы внесли изменения в наши представления о микенской активности в Тирренском море. Искья перестала быть самым
5" В i а п с о f i о r e F. 1.а civilta micenea пе1Г Italia Neridionale, ч. 1. Кота, 19бЗ,
р. 5, 24, 104.
~' Laurenzi L. Op. cit., р. 8.
54 Ibidem.
" D ''Ag os ti по В. Grecs et indigenes sur la cote Tyrrhenienne au VII siecle: la
transmission des ideologies entre elites sociales.-- Annales, 1977, N 1, р. 3 --.20.
79
северным пунктом находок микенской керамики в Италии. Благодаря раскопкам, начатым в 1950 г. Шведским институтом классических исследований совместно с Управлением древностей Южной Этрурии, был изучен городок Луни на реке Миньоне. Он находится примерно на одной трети пути из Тарквиний в Витербо. Археологи вскрыли здесь поселения как на акрополе, так и у подножия возвышенности (современное Тре Эричи) и некрополи, существовавшие в этих местах с неолитической эпохи до раннего железного века включительно. Наиболее существенным является то, что материалы апеннинской культуры (т. е. бронзового века) из Луни имеют неоспоримые точки соприкосновения с римским материалом, обнаруженным в районе Сан Омобоно" в Риме, а также с другими селениями, например Пьян Султано, и находившимися к югу от Чивиттавеккиа. Это подтвердило тезис о культурном единстве тоскано-лациальной зоны в этот период. Сравнительное изучение материальной культуры позволило К. Е. Остенбергу, работавшему в Луни, уточнить хронологию для Лация, Умбрии, Южной Тосканы периода бронзы:
Древнеапенцинская культура: 1600 -- 1400 гг. до н. э.
Среднеапеннинская " 1400 -- 1000 "
Позднеапеннинская " 1100 -- 850 -- 800 ".
Это уточнение непосредственно касается и Рима.
Среди находок в Луни исключительное значение имеют пять фрагментов, принадлежащих разным глиняным сосудам, которые не относятся к апеннинскому кругу. Остенберг при консультации Фурмарка определил эти фрагменты как микенские. К, сожалению, незначительные размеры и малочисленность фрагментов не дают возможности точно сказать, где именно была произведена посуда. По всей вероятности, в разных местах, так как глина, из которой она сделана не одна и та же. Лишь один фрагмент -- безусловно греческий, за что говорит зеленоватая глина Арголиды. Остальные могли быть изготовлены в микенских стоянках Южной Италии. Черепки разновременны -- микенских ША~ -- IIIB -- ШС периодов, что соответствует среднеапеннинскому периоду тоскано-лациальной зоны. Их разновременность и отсутствие микенских следов между Луни и местами микенских находок на юге Италии, включая острова, могут свидетельствовать о спорадичности микенского импорта в этом районе, а также о вероятном пути его из Тарента или Искьи, либо через Искью вдоль побережья Лация до пункта, параллельного Луни, вероятно устья реки, например Миньоне.
Остенберг делает обоснованное предположение, что греческие сосуды были привезены на греческих кораблях, поскольку экономический потенциал апеннинской Италии не был достаточным для международной морской торговли. Небольшой греческий торговый корабль, обнаруженный подводными археологами у мыса Гелидония, датированный 1200 г. до н. э., дает представление о микенских судах, ходивших на запад.
'6 0 s t e n b e r g С. Е. Luni sul Mignone. Problemi della preistoria d'Italia. Lund, 1967, р. 206.
Сравнительно скромные достижения апеннинцев в области экономики поставили исследователей перед вопросом, что же могло заинтересовать микенских торговцев в Италии. Нам представляются небезосновательными соображения Остенберга: вряд ли это была медь при наличии более близкой и более легко добываемой на Крите, но возможно квасцы, залежи которых, как показывает топонимика (Аллюмьере), имелись в Тоскане. Кроме того, греки могли вывозить из Италии рабов. Остенберг осторожен в выводах. Он не считает возможным говорить о пяти фрагментах из Луни как о доказательстве греческой миграции в эту зону. Ученый возражает и против связывания лунийских находок с легендой об Энее на основе сопоставления этих осколков с материалами из района Сан Омобоно, как это делает Дорн. Но он справедливо подчеркивает значение микенской торговой экспансии для культурного развития Апеннинского полуострова, хотя в полной мере греческое влияние сказалось в Центральной Италии позднее, уже в период железного века. Важно, однако, отметить, что следы микенского импорта обнаружены еще в Сан Джовенале, в Монте Ровелло, а также в Умбрии и Кампании'7.