Маяковский без глянца
Шрифт:
Мартин Иден превращается в Ивана Нова, а фильм получает название «Не для денег родившийся». <…>
Начали мы сниматься в марте 1918 года, а в конце апреля картина уже была закончена. Картины тогда делались быстро. Почти все сцены снимались с одной точки, общими планами. О предварительных репетициях в те времена и не думали. Актерам сценария до съемок не показывали, и, таким образом, они, в сущности, понятия не имели о фильме, в котором снимались.
Эта картина представляла счастливое исключение для исполнителя главной роли, так как он же был и автором сценария. Сценарий
Перед самой съемкой режиссер коротко объяснял, что надо делать, где встать, как двигаться, какое принять выражение лица. Тут-то и начинались споры с Маяковским, который всегда предлагал внести какие-нибудь изменения, какие-нибудь новшества, нарушающие установленные шаблоны. Но когда начиналась съемка, Маяковский становился дисциплинированным, заботясь только о выразительности своей актерской игры.
В редких случаях сцена повторялась.
Виктор Борисович Шкловский:
Иван Нов спасал брата прекрасной женщины.
Потом начиналась любовь к женщине. А женщина не любила бродягу. Тогда бродяга становился великим поэтом, он приходил в кафе футуристов. <…>
Света было мало, поэтому в кафе футуристов задник был почти на самом экране. Задник небольшой, на нем изображена какая-то десятиногая лошадь, в кафе Бурлюк с разрисованной щекой и Василий Каменский.
Иван Нов читает стихи Бурлюку…
И, как тогда, на бульваре, Маяковскому, Бурлюк говорил Ивану Нову:
– Да вы же гениальный поэт!
Виктор Андроникович Мануйлов:
Запомнился эпизод в кафе футуристов: Иван Нов (Маяковский), Василий Каменский, Давид Бурлюк читают свои стихи. Здесь очень недоставало живого, звучащего слова, но кино было тогда немым, и только по жестам, по отчетливой ритмической артикуляции можно было догадаться, что поэты выступают со стихами. На эстраде стояла обыкновенная школьная черная доска, поэты писали на ней мелом строки из своих стихотворений, а Каменский просто во всю доску расписался: «Василий Каменский».
Едва ли не самое сильное впечатление на долгие годы оставил эпизод какого-то академического собрания пушкинистов. Выступает Иван Нов. В такт взмахов его рук покачивается на подставке гипсовый бюст Пушкина. Наконец бюст падает и рассыпается в мелкие куски. Иван Нов удаляется. Пушкинисты бросаются в погоню за бунтовщиком-оратором.
Виктор Борисович Шкловский:
И начиналась слава, и женщина приходила к поэту. Поэт в накидке и цилиндре. Он надевал цилиндр на скелет, покрывал скелет накидкой и ставил это все рядом с открытым несгораемым шкафом.
Шкаф был набит гонорарным золотом до отвращения. Женщина подходила к скелету, говорила:
«Какая глупая шутка!»
А поэт уходил. Он уходил на крышу и хотел броситься вниз.
Потом поэт играл револьвером, маленьким испанским браунингом, не тем, которым поставил точкой пулю.
Потом Иван Нов уходил по дороге.
Владимир
3
Орфография и пунктуация в письмах Маяковского сохранены в соответствии с источником публикации. Известно, что поэт не расставлял в своих письмах запятые и иные знаки препинания. – Сост.
Кинематографщики говорят что я для них небывалый артист. Соблазняет речами славой и деньгами.
Лили Юрьевна Брик. В записи Григория Израилевича Полякова:
Был хороший объект для кино. Актерской одаренности, однако, сам при этом не обнаружил. Никакой роли сыграть не мог. Мог изобразить только себя. Абсолютно во всем мог быть только собой, не мог быть ничем иным.
Круг интересов
Александра Алексеевна Маяковская:
Володя усиленно читал политическую и научную литературу, которую доставал у товарищей и в библиотеках. Постоянно читал газеты.
Утром, когда просыпался, он первым делом спрашивал:
– Газета есть?
Владимир Владимирович Маяковский. «Я сам»:
ЧТЕНИЕ
Беллетристики не признавал совершенно. Философия. Гегель. Естествознание. Но главным образом марксизм. Нет произведения искусства, которым бы я увлекся более, чем «Предисловием» Маркса. Из комнат студентов шла нелегальщина. «Тактика уличного боя» и т. д. Помню отчетливо синенькую ленинскую «Две тактики». Нравилось, что книга срезана до букв. Для нелегального просовывания. Эстетика максимальной экономии.
Людмила Владимировна Маяковская (1884–1972), сестра В. Маяковского, художник по ткани:
У нас сохранилась переплетенная Володей книга Токвиля «Старый порядок и революция» и два сборника брошюр. В одном из них объединены: Ф. Энгельс «Крестьянский вопрос во Франции и Германии»; М. Шиппель «Профессиональные союзы рабочих»; З. Ф. Зейдель «Нормальный рабочий день»; К. Каутский «Воспоминания (Автобиография)»; Ф. Лассаль «Гласный ответ Центральному Комитету, учрежденному для созвания общего германского конгресса в Лейпциге.
Николай Иванович Хлестов:
Когда я поселился у Маяковских, Володе было шестнадцать лет. Это был не по годам развитый, начитанный, одаренный юноша. В его библиотеке я нашел сочинения Некрасова, Толстого, Гоголя, Горького, Достоевского, Чехова, Ибсена и других классиков литературы; книги по философии и политической экономии – сочинения Фейербаха, Дицгена и других авторов, а также учебники по алгебре, геометрии, физике, литературе, латыни, по немецкому языку.