Маймонид

Нуланд Шервин Б.

Из вышесказанного ясно, что «Комментарий к Мишне» можно назвать «очень личным» трудом Маймонида, как, в сущности, и все прочие сочинения, выходившие когда-либо из-под его пера. В заключение «Комментария» Рамбам поместил мысли о бедствиях, которые он претерпел за десять долгих лет работы над книгой. Он был вынужден скитаться, подчас ему приходилось читать и писать на мокрой палубе корабля. Он пишет: «Сердце мое сокрушалось от страданий тех лет, из-за судьбы странников, которую Господь послал нам, из-за непрекращающегося изгнания и скитаний из одного края мира в другой. Впрочем, возможно, то было милостью, поскольку изгнание искупает вину... Знает Господь, что одни главы я разъяснял в скитаниях, другие на корабле, третьи на постоялых дворах, в дороге, не имея под рукой нужных книг. Помимо того, мне приходилось изучать и науки».

В других заключительных фразах «Комментария» перед нами предстают

две на первый взгляд несовместимые стороны личности тридцатилетнего мудреца. Во-первых, он скромно пишет о трудностях своей работы, словно бы для того, чтобы объяснить, почему ему понадобилось так много времени для завершения этого труда, и для того, чтобы возразить на возможный упрек тех читателей, которые могут счесть некоторые страницы этого труда противоречивыми. Он просит присылать ему критические замечания и даже защищает тех, кто это сделает, от негодования людей, которых это могло бы оскорбить: «Критика не есть несправедливость; она благословлена Небесами. Она дорога мне, ибо в основе ее лежит Божественное».

Однако еще один из заключительных абзацев написан совсем иным тоном. Этот молодой законоучитель, заявивший о своем намерении прояснить непростой для понимания еврейский Закон, дабы он стал ясен всем, кто захочет изучать его труд, теперь с высоты своего авторитета сообщает читателям, что они могут преуспеть в понимании данного труда, только если будут неоднократно и вдумчиво изучать его. Абзац, который мы приводим ниже, подразумевает, что автор этой книги обладает таким авторитетом, а его заключения столь неоспоримы, что читатель может не согласиться с ними только потому, что не до конца овладел смыслом данного труда или не оценил содержащихся в нем истин.

«Перечитывай мою книгу снова и снова, старательно размышляй о ней. И если твоя суетность заставит тебя верить, что ты понимаешь суть этой книги после одного прочтения, или даже после десяти, тогда, клянусь, ты безрассуден! Читай эту книгу вдумчиво, не торопись. Я писал ее не наобум, но после долгих исследований и размышлений».

Понять значение этих слов непросто. В них выражено такое уважение к собственной интеллектуальной работе, что многие современные читатели, быть может, сочтут их достойными порицания. Но если мы положим на одну чашу весов эти слова, а на другую — то, что знаем о характере их автора и обстоятельствах, в которых они были написаны, мы легко поймем причины такого «властного тона». Эти же причины объясняют и многие другие аспекты «Комментария», которые на первый взгляд противоречат представлению о свободолюбивом, мягком, способном на глубокое сопереживание человеке, что складывается у нас о Маймониде, когда мы читаем другие его сочинения.

Изгнание, обращение в другую веру под страхом смерти, убийство многих евреев и уничтожение целых общин — все это привело к тому, что в странах христианской Европы почти не осталось евреев. Жестокое правление Альмохадов в Испании и Северной Африке поставило под угрозу будущее евреев и в этих странах. Только в Египте можно было в известной степени наслаждаться подлинной свободой. Однако и здесь евреев подстерегала опасность, хоть и совсем другого рода. Несмотря на то, что еврейская община процветала, и евреи могли беспрепятственно исповедовать свою религию, именно свобода ослабила желание евреев соблюдать заповеди, пагубно отразилась на еврейской учености, сказалась на осмыслении Закона. Под угрозой оказалась не только духовная жизнь евреев — перед ними стояла уже не столь далекая угроза полной ассимиляции. Кроме того, в Египте была большая община караимов, которые пытались обратить в свою веру ортодоксальных евреев. Поскольку караимы обладали богатством и властью, многие египетские евреи не могли устоять перед ними. Таким образом, в Египте возникла реальная опасность полного исчезновения еврейства.

Маймонид пришел к выводу: дабы противостоять угрозе, нависшей над евреями, нужно создать своего рода духовную «круговую оборону». Это было не отвлеченное понятие, но дело первой необходимости, которое нужно было немедленно применить на практике. Евреям требовались сильные лидеры и четкие правила поведения, которыми они могли бы руководствоваться в повседневной жизни. В противном случае им грозила опасность быть стертыми с лица земли. Поскольку эпоха, когда создавалась Мишна, и настрой этой книги были слишком далеки от современников Маймонида, нужно было создать новый текст, соответствующий духу времени; сложность Гемарытребовала «проложить тропинку» сквозь ее заросли; а духовное оцепенение, в которое впали евреи во многих общинах, свидетельствовало о том, что пришла пора четко сформулировать единые правила поведения и принципы духовной мысли. «Комментарий к Мишне» отвечал всем этим

требованиям. В нем излагается взгляд Маймонида на то, как должен вести себя еврейский народ, чтобы спастись от врагов, чтобы преодолеть собственное пренебрежение к соблюдению законов Торы и изучению священных текстов. Даже в малых отклонениях от этих рамок ему виделась причина тех бедствий, очевидцем которых он был во всех странах, куда забросила его судьба. По мнению Маймонида, здесь не может быть никаких уступок. И потому «Комментарий к Мишне» был призван не только возвратить народ на тот путь, идя по которому он мог бы спастись от исчезновения; посредством этой книги Рамбам заявлял во всеуслышание, что может возглавить еврейский народ, ибо его учение указывает этот путь.

Но «Комментарий» не достиг этой цели. Сколь бы ни были велики достижения Маймонида, его призывы не удостоились признания. Вскоре после того, как книга вышла в свет, многие утверждения Маймонида были оспорены. Мнения несогласных можно слышать и по сей день. Нет ничего удивительного, что Тринадцать принципов иудаизма, из-за своего непреложного характера, вызвали у многих евреев сильное неприятие — особенно то положение, согласно которому Грядущий мир не обещан тому, кто нарушил бы хотя бы одно из этих тринадцати предписаний. В самом деле, представление о едином символе веры для всего еврейского народа многим казалось более близким христианству или исламу, чем иудаизму, для которого основой веры служит вся Тора.

Многим читателям «Комментария» казалось слишком большой дерзостью уже то, что автор излагает в этом труде свои собственные взгляды и подчас оспаривает талмудические суждения, особенно если учесть, что автору тогда было тридцать лет и его слава никогда не выходила за пределы мест, где его знали лично. Тот факт, что автор ввел в свой труд некоторые замечания научного характера, а также непрестанно отсылал читателя к греческой философии, противоречил мнению тех, кто считал, что подобные материи должны быть отделены от религиозной мысли. Некоторых раздражало в «Комментарии» самобытное сочетание прогрессивной мысли и непреклонной веры.

Успеху «Комментария» не способствовало и то, что он был написан по-арабски. Впрочем, здесь Маймонид ничего не мог поделать, если он хотел обратиться к простым людям, чье знание иврита было далеко от совершенства. Но хотя в то время было нелегко найти хорошего знатока иврита, почти каждый еврей мог читать тексты, написанные древнееврейскими буквами. Таким образом, еврейские авторы могли оградиться своего рода «языковой оградой», ибо мусульмане едва ли взяли бы на себя труд попытаться понять тексты, написанные незнакомым шрифтом. Кроме того, поскольку «Комментарий» был написан по-арабски, его могли прочитать только те евреи, что жили в арабских странах. Пока в 1202 году, спустя почти сорок лет после того, как эта книга вышла в свет, Шмуэль ибн Тибон [49] не перевел ее на иврит, она была недоступна евреям, жившим в христианской Европе.

[49]

Шмуэль ибн Тибон (1160-1230) — представитель второго поколения переводческой династии Тибонидов. Перевел наиврит «Путеводитель растерянных» и ряд других сочиненийМаймонида, составил собственный комментарий на книгуКоѓелет (Экклезиаст).

Но даже после выхода в свет перевода Тибона широкому признанию этой книги препятствовало и то, что Раши — мудрец из французского города Труа — примерно столетием ранее написал комментарий к Талмуду. Его труд был широко распространен и стал неотъемлемой частью печатных изданий Талмуда. Евреи Франции и Германии не выказывали особой охоты заменить труд своего великого соотечественника другим комментарием.

Вот почему маймонидовский «Комментарий к Мишне» не произвел того впечатления, на которое рассчитывал его автор. Хотя отдельные спорные места «Комментария» стали предметом горячего обсуждения в узких кругах, эта книга не вызвала большого шума. Казалось, она ничего не изменила в мире арабоязычных евреев и почти ничего не прибавила к репутации автора. Конечно, в ученых кругах его уважали теперь еще больше, но ученые и раньше высоко ценили его. И хотя к тому времени он был достаточно прославлен для того, чтобы евреи разных стран постоянно присылали ему письма, в которых интересовались его мнением по тем или иным религиозным вопросам, он все же не был настолько знаменит, чтобы, например, его упомянул в своих сочинениях Биньямин Тудельский, который посетил Каир в 1168 году и рассказал о встрече со всеми знаменитыми евреями города (вскоре после публикации «Комментария» Рамбам покинул Александрию и поселился в Фостате, пригороде египетской столицы. Именно там он написал свои величайшие труды).