Майские грезы
Шрифт:
— Не имеет значения, — отмахнулся он, — я приехал, чтобы поговорить с тобой. Попросить прощения. Я так виноват перед тобой, моя девочка.
— Папочка, о чем ты? — Майя первая шагнула к нему, прижимаясь как можно крепче. Она так сильно скучала все эти годы, но даже не надеялась на встречу. Теплые родные руки обняли ее в ответ, гладя по голове как когда-то давно. — Мне нечего прощать тебе, ты… я… это в прошлом. Прости, что не давала о себе знать…
— Детка, — отец прижал ее еще сильнее, — как же я соскучился. Ты совсем выросла, моя малышка. Стала такой
— П…поговорить? — растерянно повторила Майя, глядя на папу. — О чём?
— О твоём будущем, Марина. И о нашем прошлом… — отец вздохнул, отстраняясь от нее. — Пришло время тебе все узнать.
— О будущем? О прошлом? Что узнать я должна и… зачем, папа? Своё прошлое я забыла, как страшный сон, а моё будущее… — она замолчала, стараясь не выдать своих обид, но внутри была пустота. — А моё будущее — новые переезды, чтобы Влад не нашёл меня. Я слишком расслабилась в последнее время, чтобы… А почему ты зовёшь меня Мариной? — вдруг дошло до неё.
— Вот именно об этом я собирался рассказать тебе, дочь, — отец вздохнул и взял дочь за руку. Он подвёл её к старенькой машине и усадил на место рядом с собой. — Где мы можем поговорить, чтобы никто не помешал нам?
Майя с тоской посмотрела на темные глазницы окон теперь уже не своей квартиры. Вряд ли ей теперь есть там место. Если Матвей… если он будет счастлив с другой, то… ей лучше уйти самой. Пусть по-английски, не прощаясь, но еще сохранив остатки гордости.
— Послушай, дочка, я долго искал тебя, чтобы ты, наконец, узнала правду, — немного нерешительно произнес ее отец, заметив состояние девушки. — Но, если ты не готова, то мы можем перене…
— Нет, — мотнула она головой, и устало улыбнулась. — Все в порядке, просто твой приезд немного… неожиданный. Едем, тут есть одно место. Нам никто там не помешает.
Старенькие «жигули» увозили девушку от места, где она, пусть и недолго, но была счастлива. Майя понимала, что больше никогда не увидит Матвея, а он не узнает, почему она так поступила. Конечно, она оставила ему записку, в которой поблагодарила за помощь и попросила ее не искать. Хотела оставить и кольцо, которое мужчина подарил ей, когда она согласилась стать его невестой, но… не смогла. Оставила на память, хотя какая-то часть души требовала забыть его навсегда.
Остановились они в соседнем городе, решив, что ее отец продолжит поездку на машине, а Майя сядет на поезд. Маленькая гостиница встретила их тишиной и запахом свежей выпечки. Они с отцом устроились в дальнем углу небольшой кофейни и заказали нехитрый ужин. Пока ждали заказ, ее папа был вне себя от волнения и постоянно оглядывался, словно… опасался кого-то.
— Пап, все нормально? Ты… будто чего-то ждешь? Или… опасаешься? — Майя пытливо посмотрела в глаза отцу, отыскивая ответы на свои вопросы. Возможно, он, как и сама Майя, боялся, что Влад найдет их?
— Все хорошо, — улыбнулся он в ответ, а затем порылся в небольшом чемоданчике, который взял с собой, и извлёк
Девушку больно обожгло его ударение на слове «настоящей». Она несколько долгих секунд смотрела растерянным взглядом отцу в глаза, а затем дрожащими руками приняла из его рук конверт и вскрыла, достав письмо.
Развернула потрепанную от времени бумагу, отмечая про себя, что почерк ей совершенно незнаком. Не верить тому, что сказал отец, она не могла, поэтому с трепетом сжала листок, вчитываясь в слова.
«Моя девочка!»
— начиналось письмо, исписанное ровным, хотя немного дрожащим, почерком. Кое-где буквы были размыты, словно мама плакала, когда писала его. Девушка недоумённо посмотрела в глаза отца, будто спрашивая его о причине этих слёз, но он только тяжело вздохнул, не произнеся ни слова.
'Моя девочка!
Надеюсь, что после того, как ты прочтёшь это письмо, то не станешь питать ко мне ненависти. Не станешь презирать меня за мою слабость и за то, что я не смогла вырастить тебя. Поверь, я ни на секунду не оставила бы тебя. Никогда бы не отказалась. Мне сложно передать все чувства этому клочку бумаги, чтобы выразить, как я тебя люблю.Ты стала для меня самым желанным подарком, моим лучиком света, что греет меня до последнего дня моей жизни.
Ты ещё не появилась на свет, а я уже прощаюсь с тобой. Так получилось, что я не могу остаться с тобой. Моя болезнь не дает мне даже шанса, что я услышу твой крик, что прижму к себе, к своей груди. Это моя расплата за мою любовь, но я никогда не жалела о том, что было. Я попросила Наталью вырастить тебя вместо меня. Хочется верить, что твоя тетя не только примет тебя в свою семью, но и будет любить, как родную. Это письмо я передам нотариусу вместе с завещанием на твоё имя. Это будет мой скромный подарок к твоему восемнадцатилетию. Я люблю и, буду любить всегда, чтобы ни случилось.
Твоя мама. 18 мая 1987 года'.
Девушка сжала в руке маленький листочек, в котором находилась частичка её прошлой жизни. Теперь она понимала, почему приёмная мать и её сын так ненавидели ребёнка.
— Она написала письмо за два дня до твоего рождения, в присутствии своего друга, нотариуса. Софья знала, что никогда не сможет взять тебя на руки, хотя врачи боролись за её жизнь до последнего. Она считала свою смерть расплатой за запретную любовь, но её вины в этом не было. Это только я виноват, что полюбил Соню, а не ее сестру. Но они были настолько разными, что… — Александр потер лицо ладонями, словно мог стереть воспоминания, терзавшие его последние двадцать с лишним лет.