Майя
Шрифт:
Наиболее диковинно выглядела ёмкость металлического цвета с ярко-красной жижей, в которой плавали, кажется, разваренные части нарезанных овощей. Пахло странно и возбуждающе.
Так и захотелось попробовать!
Майя резко задвинула ёмкость в холодильный шкаф.
Ну и взбредёт же в голову! Это уже тлетворное влияние Срамного измерения на психику, что ли?
Не так её воспитывала мать, чтобы Майя могла подумать пробовать кем-то чужим приготовленную пищу, да ещё и, скорее всего, женщиной! И даже нюхать!
Но то, что в заводских упаковках…
Майя
Осторожно взяла необычную упаковку. Ни одного возрастного маркера! А как пахнет!
Открытая… Алиса трогала эту пищу. Но не руками же!
Майя принялась выдвигать и распахивать ящики в поиске пищевых рукавиц, и только потом вспомнила, что ей говорили: принимать питание нужно какими-то специальными приборами. Но ничего не походило на приборы, для этого предназначенные. Хотя ножи лежали со странными штучками на длинных ручках. Их было два вида: округлая и глубокая, как наконечник пищевой рукавицы для кормления детей до трёх лет, только большая. И вторая с зубьями, словно обломок гребня. Но как это использовать-то?
Алиса велела посмотреть обучающие видео. Но это попозже.
В одном из ящиков Майя нашла пакеты в рулоне. Оторвала один, завернула в него руку и вынула колечко колбасы. Ушла в унитазную комнату. И там, сняв буйосету, положила ароматный ломтик в рот.
Насыщенный, безумный, напичканный всеми мыслимыми и немыслимыми усилителями вкус ударил в мозг волной наслаждения. Слюна наполнила ротовую полость. Из груди вырвался стон.
Не в силах сдержаться, Майя сходила в пищеблок и заперлась уже со всем золотым прямоугольником. И употребила каждое из колечек до единого.
От непередаваемого бесстыдного удовольствия выступили на глазах слёзы. Какой изумительный, непревзойдённый продукт!
Колбасы были где-то на грани дозволенного, продавались не просто в отделах для взрослых, а лишь в специальных магазинах. Очень многие считали их скорее готовой едой, чем продуктом для приготовления, и чурались, как дурных болезней вроде диареи или отравления. Несколько лет назад коммунистическая партия даже выдвигала законопроект о запрете продажи колбасных изделий в России. Мол, не соответствует это духовным скрепам народа. Подаваться может только в заведениях готового питания, которые тоже надо запретить.
Закон, конечно, не приняли, XXI век на дворе. Но чтобы вот так: нарезанная, в прозрачной упаковке… Немыслимо!
Майя вернулась к холодильному шкафу. Нужно было, наплевав на приличия, выбросить чужую готовую пищу. Но ведь она теперь вроде как и есть Алиса. Значит, условно, это состряпала она. Получается, не будет ничего аморального…
Майя не нашла плотных непрозрачных пакетов для пищевых отходов, только тоненькие и просвечивающие сиреневые для бытового мусора. В магазин, что ли, сходить? Может, заказать с доставкой?
Майя залезла в телефон и быстро увидела
Пища, самая невероятная и очень часто приготовленная пища, открывалась без возрастной идентификации и вообще не предупреждала о том, что это — товары для взрослых! Майя даже забеспокоилась. Она много чего дикого и пошлого написала о Срамном измерении, но о кормлении несовершеннолетних у неё не было ни слова! Она же не больная всё-таки. А тут… выглядело так, будто…
Ох, мамочки!
Среди прочих категорий товаров, где, вот честное слово, был раздел «готовая еда», имелся блок с наркотиками. А на иконке…
Майя, чувствуя, как кожа на руках покрывается пупырышками, топорща ёжиком тонкие волоски, таращилась на белобрысого мальчика не старше семи лет, который, раскрыв рот, направлял в него рукой отрезанный ломоть истекающего кремом торта.
Господи… Ребёнок употребляет наркотики прямо в рекламе! Это было уже попросту запредельно.
Майя потратила почти полтора часа на изучение фантасмагорического ассортимента в приложении. И очнулась, только когда сработал будильник. Батюшки, у неё же автобус в шесть с чем-то, а она даже понятия не имеет, откуда он отходит!
Пришлось сложить один в другой штук семь пакетов какого-то супермаркета с цифрой «пять» на эмблеме, чтобы добиться непрозрачности. Кое-как орудуя засунутыми в пакетики из рулона руками, Майя свалила в получившийся мешок пищу из холодильного шкафа. Почти всю. Оставила только некий готовый салат с нетронутой фабричной упаковкой. И будоражаще ароматную красную жижу, поразмыслив, вылила в унитаз: чтобы не растеклась. Покончив с уборкой, она, как могла, закрутила верх пакета, но от него всё равно поднимался срамной аромат, так что Майя замотала своё изобретение поверх целлофановой плёнкой, словно чемодан в аэропорту.
А потом уединилась с готовым салатом в унитазной комнате. Не смогла удержаться.
Боже, это оказался такой восторг! Даже лучше колбасы! Сдобренный изумительным, волшебным белым соусом, салат этот всколыхивал что-то в душе, застилал глаза поволокой слёз восхищения. Майя прикончила за раз все четыреста двадцать граммов, а было бы больше, то и больше бы одолела.
Сердце бешено колотилось, по телу разливалась истома.
Если рай существует и там не подают такие салаты, то гореть Майе в аду, и к чёрту всех святош!
Как же это непередаваемо вкусно!
Хотелось высунуть язык и облизать пластиковую коробочку, но это было уже слишком.
Поднявшись со стульчака, который использовала как сиденье, Майя покинула унитазную комнату и вымыла форму. Очистить остальные ёмкости было сложнее: ни в одном из шкафчиков посудомоечной машины не нашлось. А очищать за Алисой пищевые формы было… как-то всё-таки чересчур. Так что Майя просто залила их водой и на всякий случай спустила на пол, чтобы через окно не было видно.