Мажор для оборванца
Шрифт:
Я потёр горящую щёку.
– Думай, что говоришь, а.
– Ты тоже думай. – Кир даже не смутился. – Я дружбу дважды не предлагаю. Ты мне понравился, а в людях я разбираюсь. Конкретный, чёткий, за Генку своего стоишь горой. Руки не из жопы растут. В тебе всё хорошо, Дэн, только, блин, квартирный вопрос тебя изрядно испортил.
– Чего?
– Деньги, Даня. Это не я загоняюсь из-за денег, а ты. Я тебе по-дружески помочь хочу, а ты выкобениваешься. В общем, так. Я завтра на собеседование иду. Буду честен – папа обо всём договорился, и это простая формальность. Меня берут, а я протаскиваю
Звучало конкретно, чётко, аргументировано и по делу. Я кивнул – только дурак от такого предложения отказывается.
– Спасибо. Мне всё понятно. Почти.
– А что не понятно? – Кир скрестил руки на груди.
– Откуда у тебя номер моего телефона?
Я получил ответ на вопрос, и он мне, что предсказуемо, не слишком понравился. Как и тон Кирилла – излишне ехидный. Как и его закрытая поза: он скрестил руки на груди, закинул ногу на ногу.
Своеобразные у него, конечно, представления о дружбе и налаживании отношений. Я никак не мог до конца его понять. Когда он смеётся, а когда серьёзен? Вот как сейчас – я не знал, что и думать, когда Кир улыбался Чеширским котом.
Я повторил его позу, но сидеть так оказалось не слишком удобно, и я сел как прежде, вздохнул.
– Будь так добр, – попросил я, – огласи, плиз, весь список того, что я творил этой ночью. А то уже надоело попадать в неловкие ситуации и чувствовать себя идиотом.
Пацан за соседним столиком вновь подавился смехом, его подружка села боком и скосила на меня взгляд. Дурочка та ещё, ну и я – полный дурак.
– Да ничего такого уж ты не творил, – ответил Кир, меняя гнев на милость. – Ну перепил чуток, ну с кем не бывает.
– Согласен. Но обычно память у меня так не отрубает, чтобы я вообще не помнил, что делал, куда шёл, с кем и о чём говорил.
Кир улыбнулся – каверзно, ну точно котище.
– Ты был очень милым. И сопел очень уютно, я потому и заснул, что ты вёл себя как большой плюшевый мишка. И хотя я предпочитаю более активных партнёров, спать с тобой было чудо как хорошо.
Я вновь потёр щёки ладонями. Ну вот как ему объяснить, что любым шуткам нужна мера. Что его намёки – да ещё в общественном месте – никого из нас до добра не доведут. У меня руки чесались его по башке треснуть, а Кир широко улыбался, как солнце светил.
И дразнил – с завидным упорством:
– Я бы обнял тебя этой ночью, но ты бы точно такого порыва не оценил.
– Не оценил бы, – согласился я, поглядывая по сторонам. – Как и глупые шуточки на выбранную тобой тему.
– Дважды жаль. Во-первых, ты, когда спишь, и правда милаха, во-вторых, отбрось стереотипы – с кем именно ты спишь, всем плевать.
Ага, как же. Нет у меня паранойи: к нашему разговору прислушивались, на нас с Киром обращали внимание, и не только хихикающая парочка рядом. Это Киру весь этот шум был до лампочки. Меня же уже понемногу
Он напоминал мне дворового кота, прогуливающегося по высокому забору, демонстративно дразнящего охреневающего от такой наглости пса.
Чем громче пёс лаял, тем большее удовольствие кот получал.
– Я, кстати, спросить хотел: где ты такой выдающийся прессак накачал?
Вроде бы нормальный вопрос, но не в нашем контексте. В переводе он означал: «Дэн, дружище, ночью я разглядывал твоё голое тело». Я представил, как говорю это Киру, и тот отвечает, не снижая голоса, и понятно что говорит: шуточками отделывается. Все головы предсказуемо оборачиваются к нам, пацан за соседним столиком лопается от смеха.
Представшая перед глазами картина заставила прикусить язык.
Кир, конечно, тот ещё балабол, но меру знать нужно.
Он меры не знал.
– И руки тоже, спина. Ты в армии что, из тренажёрного зала не вылезал?
«Тренажёрного зала?» Я не спрашивал, служил ли Кир, но ответ получил исчерпывающий.
– Мы дом одному с большими звёздами на погонах строили. Как ты понимаешь, когда есть руки с лопатами, то заказывать экскаватор – излишняя расточительность.
– Так ты служил в инженерных войсках?
– Кто на что учился, как говорится. Я полсрока лопату из рук не выпускал. Качественный тренинг, хорошо развивает и выносливость, и мускулатуру, монотонность движений помогает познать чистый дзен. Отличное времяпрепровождение, всем рекомендую.
– Спасибо, – рассмеялся Кир, – я воздержусь.
Я ждал очередного перчённого с солью вопроса, с очередным голубоватым намёком, а Кир наклонился вперёд и положил ладонь поверх моей руки.
Несколько мгновений мы оба не двигались.
– Ты делаешь это специально? – спросил я, разглядывая наши ладони. – Это что, тест какой-то?
Кир убрал свою руку и широко улыбнулся.
– Да, ты всё верно понял. Это тест, и ты его прошёл на отлично.
– И в чем его смысл?
– Бесконфликтность, стрессоустойчивость. Другой бы взорвался, а ты остался спокойным, хотя тебе явно не нравилось то, что я делаю или говорю, – Кир вновь перешёл на деловой тон.
– А зачем это вообще надо было тестировать? Ты кадровик, что ли?
Честно говоря, меня бы это не удивило. Кир крайне мало походил на бухгалтера. Те люди тихие, въедливые, на Кирилла совсем не похожие. Тот ведь как Карлсон, с моторчиком за спиной. Но спортивный вариант, и не швед. Хотя светлый цвет волос и голубые глаза скандинаву вполне подходят.
– Нет, я к набору кадров не имею отношения. – Кир покачал головой. – Просто подумал, предупредить тебя надо. Мы с тобой идём работать в «Лазаренкобизнесгрупп». К Дейлу, надеюсь, ты его помнишь. Денис Сергеевич там не самый главный босс, но кабинет у него один из самых роскошных.
Я помнил Дейла весьма хорошо.
– И как ты понимаешь, Дейл не из тех, кто поощряет гомофобию. Если тебе работать на такого человека совсем не по душе, то ты лучше об этом сразу скажи.
Я пожал плечами.