Мажор для оборванца
Шрифт:
– Красивая машина, – заметил Дэн. – Только непрактичная. С такой низкой посадкой ни в лес не съездишь, ни на рыбалку. На первой же кочке всё дно себе оторвёт.
Так мою Леди Рэд ещё никто не оскорблял.
– Ты знаешь, за сколько секунд она до ста км разгоняется? – да, я за свою красотку разобиделся страшно.
– А какое это имеет значение, когда ты паркуешься в жилой зоне с ограничением двадцать и ездишь по городу, где преимущественно сорок-шестьдесят?
Что я мог на это ответить? Практически ничего. Дэн был прав. Я мог выгулять мази как следует,
Я представил, как посадил бы его рядом с собой и выжал бы максимум из своей девочки. Дэн не красотка, чтобы визжать от восторга и страха, но я бы очень хотел увидеть его лицо, когда ветер начинает бить в лобовое стекло, и мотор ревёт во всю мощь.
Дэн пожал плечами, очевидно теряя интерес к прежней теме, и предложил:
– К малым зайдём?
– Да.
Костик был на пару лет меня старше, но я не стал Дэна исправлять, всё ещё злился. Ездить на рыбалку, блин, моя красавица ему не подходит – ну ё-моё ж! Да ты бы знал, сколько она стоит! Сколько таких, как она, в нашем городе – только одна!
Я правда хотел видеть от Дэна больше восторгов. Да он проявил в разы больше эмоций, когда я рассказывал, как мой отец заказывал во Франции модульный паркет, приглашал оттуда мастеров по укладке, а потом, разругавшись с ними, нанимал местных – потому что ну не умеют те делать так аккуратно, как наши. Вот эта история Дэна заинтересовала, а новёхонькая тачка, подаренная мне отцом всего месяц назад – ну вообще нет.
Непрактичная – нет, ну надо же такое ляпнуть! А паркет практичный? И уходовые спецсредства ему нужны, и масло раз в полгода обновлять, и специальные накладки под ножки мебели. И девочкам в каблуках по нему ходить нельзя ни в коем случае… Гемора – масса, денег – не мази, но слишком близко рядом, чтобы об этой сумме просто забыть. И Дэн – единственный, кто за все годы оценил паркет настолько, чтобы бросить на него второй взгляд. В отличие от машины – уж её-то замечали и видели все… кроме некоторых, кривоглазых.
Что я мог по этому поводу сделать? Принять, простить и забыть.
Мы вошли в лифт.
– Я перед тем, как в армию уходил, машину продал, – сказал Дэн, будто наш разговор не прервался. – Не хотел оставлять Генке. Он ещё мелкий, хотя и вымахал ростом. Но ума… Не дай Бог бы разбился, я бы себе этого не простил.
– Тебе правда не понравилась моя тачка?
Дэн усмехнулся.
– Непрактичная, небезопасная. – Он поднял руки, когда я хотел возразить. – Роскошная тачка, чтобы девочек на секс раскручивать… или мальчиков.
– Без разницы, лишь бы трезвых и совершеннолетних.
– Я помню, – сухо прокомментировал Дэн и нажал кнопку звонка.
Дверь открывать вышел Генка – с торчащими дыбом волосами, подозрительно яркими губами и свежим засосом на шее. Дэн, увидев брата, застыл без движения, и я подтолкнул его в окаменевшую спину.
– Заходи. Гена дорогим гостям сейчас кофе организует.
Гена с моим предложением моментально согласился и, предложив нам чувствовать себя как дома,
Дэн двигался рвано, движения стали резкими. Я поставил диагноз сходу: мягко говоря, столь очевидно существующую личную жизнь брата Дэн не одобрял.
Я тоже не одобрял – ну и зачем перед упрямым быком размахивать красной тряпкой? Я ведь Костика о нашем визите заранее предупредил. А Генка – взъерошенный, растрёпанный, томный и в перекошенной футболке – как только что из постели вылез.
Увидев Костика примерно в том же виде, я лишь покачал головой. Оставалось надеяться, что устраивать разборки прямо сейчас у Дэна не хватит ни сил, ни желания.
Глава 10. Дэн и Кир. Признания
Брат сварил отличный кофе – любой бы оценил и вкус, и аромат. А я всё ещё помнил, как Генка, моложе лет на пять себя нынешнего, засыпал в кружку пару ложек коричневых хрустяшек, плескал кипятка и, не моргнув глазом, выдавал эту «вкусняшку» за кофе. Теперь он варил молотый в такой специальной штуке. Как-то она называется, только из головы вылетело как. В процессе не отходил от плиты ни на шаг, колдовал, добавляя и уменьшая огонь, досыпал перца зачем-то.
Результат стоил того. Кофе у Гены получился лучше, чем у дорогущей кофемашины Кирилла.
Мне понравилось, что Кир это признал. Генка начал отнекиваться, но похвалы ему пришлись по душе. Он выпрямился, расправил плечи. А я вдруг понял, что он так скукожился из-за меня. Ждал от меня осуждения, ещё чего-то – точно не комплиментов и поддержки.
Он зря боялся меня. Ничего такого я не собирался ему говорить. Сидел в углу, как сыч, прятался за своей чашкой. Кофе по-настоящему горчил, и это странно, конечно, но мне нравилась эта горечь. Подходила настроению.
Кир и Генка общались, затем к нам на кухне присоединился Константин. У него на лице всё было написано – как он счастлив, доволен жизнью, прекрасно оттрахан (и неважно, кто из них был сверху, кто снизу). Оба выглядели довольными и счастливыми до безобразия. Изредка поглядывали на меня – ждали реакции, а затем, не заметив её, обо мне позабыли.
Генка сварил вторую порцию – себе и Косте. Поставил белые чашки на стол и… Не думаю, что Гена сделал это специально, чтобы кому-нибудь – мне – что-нибудь доказать. Просто всё это – его новая жизнь, его дом, его парень. Забыв о нас с Киром, Генка потянулся к Косте, погладил его по руке, поцеловал. Не в губы, нет, ткнулся носом в щеку.
Кир прокашлялся, и Генка замер, как застигнутый на месте преступления, а затем повернулся ко мне. Не один он, все трое смотрели на меня с ожиданием на лицах. И я решил бросить карты на стол. Почему бы и нет? Что я теряю, учитывая то, что я сейчас видел, и что узнал за эти недели?
Биться головой в стену – занятие для баранов. Смею надеяться, что хоть немного умней этих упорных животных.
Поставив чашку на стол, я сказал:
– Благословляю вас, дети мои.
Кир раскашлялся, очевидно, пряча смех, и Генка хлопнул его по спине – хорошо так, качественно кулаком треснул.