Мажор в деревне
Шрифт:
— Рассказывай, что произошло, — потребовала Лена, как только проверила, что кресло раскладывается.
Рассказ занял две минуты. Комбайн загорелся сам. Утырок напал, получил и сбежал.
— Ты можешь подробнее рассказать? — возмутилась Лена. Девочка, что с нее взять.
— Лен, больше нечего сказать. Я сказал правду, мужики подтвердят.
— Ты понимаешь, что на тебя заявление написали, Вадим? Это тебе не в лепеху ногой залезть, могут и посадить, если ты его сильно избил.
— Лен, прекращай беспокоиться, — я не стал говорить, что у нас целый отдел юристов, которые ее утырка в суде
— Семья Дагаровых…
— Не будем о нем говорить, — перебил воробушка. — Лучше иди сюда, мне нужна доза обезболивающего, — отодвинулся к краю, уступая ей место.
— Хочешь, чтобы я тоже блестела, как смазанная маслом лепешка? Ты себя в зеркало видел?
— Ты же поможешь мне все это слизать? — подмигнув. — На вкус не так плохо.
— Справляйся сам. Я тут только в качестве моральной поддержки, — улыбалась Лена. Ладно, пусть думает, что будет спать в кресле и не будет со мной целоваться. Дождемся ночи…
В дверь постучались, и почти сразу же появились стражи правопорядка. Матвей с подчиненным. Серьезные суровые мужики, а я тут в трусах перед воробушком сижу…
******** ********
Лена
— Ты что здесь делаешь? — одновременно с братом произнесли мы слово в слово.
Матвей посмотрел на меня так, будто застал за какими-то непотребствами. Робнера совсем не смущало присутствие посторонних. Он вел себя так, будто лежит на пляже и загорает.
— Из-за ожогов его кожу намазали толстым слоем мази, одеваться врачи не позволяют, — принялась я оправдывать мажора, брови которого поползли вверх, а глаза нагло смеялись.
— Я понял, — буркнул брат. — Лен, подожди за дверью, нам показания взять надо.
— Матвей, можно тебя на минутку, — дойдя до двери, обратилась к брату. — Вы его не арестуете? — шепотом спросила, чтобы Робнер не услышал. Поймала себя на мысли, что готова была просить брата о должностном преступлении – закрыть дело, лишь бы Вадим остался на свободе.
— Его скорее наградят, — усмехнулся брат. — Мужики из бригады все как один на стороне Робнера, но показания мы взять обязаны. Ты на такси приехала или с Мариной?
— На такси, — сестре я ничего не сказала. Хотя удивительно, что соседи еще не донесли.
— Обратно со мной поедешь, — как само собой разумеющееся.
— Эм-м-м… — Матвей уже хотел вернуться в палату, но мое мычание заставило его остановиться.
— И что это значит? — прежде чем я успела ответить, он продолжил: — Робнер не выглядит настолько плохо, что ему нужна круглосуточная сиделка, — повысил брат голос. Я стушевалась. Не привыкла спорить с Матвеем. Раньше для этого не было повода. — Если что – можешь позвонить, — уступил неожиданно брат.
Он ушел, а я еще долго приходила в себя. Как-то незаметно Матвей принял Вадима. Конечно, это не значит, что он не даст мажору в морду, если тот заслужит, но это будет равный мужской разговор. Своей внутренней спецназовской чуйкой разглядел в нем достойного мужика. Зауважал, перестал его оскорблять, не возражал против нашего общения. Придет время, Вадим уедет, но сейчас ведь я могу быть с ним вместе. Пусть это будет непродолжительный роман, но пусть он случится, потому
— Воробушек, поможешь заказать штаны и пару футболок? — спросил Вадим, когда мы остались одни. Мне бы тоже не мешало обзавестись футболкой, спать мне было не в чем.
— Ты и так прекрасно выглядишь. Зачем отбирать радость у медперсонала? — не удержалась от шпильки.
— Мне по коридорам в трусах разгуливать? Боюсь, праведные старушки начнут повально выписываться.
— Недооцениваешь ты старушек, они только рады будут получить шокотерапию, а потом перемывать тебе косточки, где ты будешь совратитель, извращенец, греховодник, и возможно даже, к тебе применят плохо выговариваемое ими слово – стриптизер, — веселилась я, а сама думала о том, что сбегать до ближайшего торгового центра и купить все необходимое будет быстрее, чем ждать заказ из интернет-магазина.
— Воробушек, прекращай ревновать, я только твой, — нагло улыбаясь. Этого мужчину нельзя смутить. — Единственная старушка, которая будет меня интересовать лет так через пятьдесят – ты, — глядя в глаза. И вроде понимаю, что шутит, но его слова заставляют растекаться лужицей.
— Уверен, что, кроме того, где находится вставная челюсть, ты будешь думать еще о чем-то?
— Через пятьдесят лет поговорим, — поиграл он бровями. — Я в курсе своей генетики, потом не говори, что не предупреждал. А тебе лучше записаться в тренажерный зал и поддерживать физическую форму до старости, потому что нагрузки с годами меньше не станут, не хочу, чтобы ты подо мной сердечный приступ получила, — я не выдержала и рассмеялась, так самоуверенно это прозвучало. Как у Вадима так получается – говорить глупости, но при этом у меня рот до ушей, а на сердце словно кто-то грелку положил.
— Ты можешь продолжать тешить свое самолюбие, а я в торговый центр. Мне тоже кое-что купить надо, заодно возьму тебе одежду.
— Стой, — резко сменился тон, я застыла посреди палаты. — С телефона можешь оплатить? — на его вопрос я машинально кивнула. — Этот номер привязан к карте? — я вновь махнула головой. Он взял мобильный с тумбочки, а через минуту на мою карту упало пятьдесят тысяч.
— Я не планировала бегать по брендовым бутикам в поисках футболки и домашних штанов, — все еще под впечатлением от переведенной суммы.
— Пойдут обычные.
— Это много, — потрясла телефоном.
— Воробушек, это мало. Купишь все, что тебе нужно. И какой-нибудь нормальной еды привези, пожалуйста, то, что здесь дают – несъедобно.
Подумав о том, что деньги разойдутся за то время, пока он будет лежать в больнице, отправилась в торговый центр. Не думала, что так задержусь, но прошло почти два часа, пока я ходила по магазинам и ждала заказ в ресторане. С полными пакетами поднялась пешком на нужный этаж с одним желанием – сразу отправиться в душ. Решила не стучаться, вдруг Вадим спит, тихонько открыла дверь. На меня удивленно воззрились три пары незнакомых глаз.