Мазохистка
Шрифт:
– Скуало, что ты делаешь? Ты с ума сошел? – возмутилась она в тщетной попытке вытолкнуть меня обратно. Я схватил ее за руку, она посмотрела в мои глаза и сразу как-то передумала сопротивляться.
– Одобряю твой выбор, – ответил я ей на ухо, а затем провел по нему языком. Прижав девушку к стенке, я провел ладонью по ее бедру, приятно удивившись тому, как мягко скользят пальцы по шелку.
– Скуало, – выдохнула Рена, – давай, все же, не здесь, – попыталась она остановить неизбежное, но я ее уже почти не слышал, повинуясь лишь плотским инстинктам, возбудившим все мое нутро.
– А чем тебе здесь не нравится?
– Я хочу тебя, – задыхаясь, произнесла Рена.
– Вроооой, женщина, – я припал к ее губам, кусая их и одновременно проникая внутрь. Все было хорошо, как всегда, вот только чего-то явственно не хватало. И вдруг я понял, чего – было непривычно тихо. «Это еще что за… Ну-ка!»
Я погружался все глубже, двигаясь все резче, однако женщина по-прежнему хранила молчание. Когда она отпустила мою шею и закусила большой палец, я, не выдержав, остановился:
– Решила в партизанку поиграть?
– Пытаюсь сохранить остатки приличия, – ответила Рена, вытащив палец изо рта.
– Зачем? Здесь же никого нет, – нахмурился я.
– Здесь есть продавцы, кассир и, где-то в подсобке, наверняка, менеджер.
– И что? Ты их больше никогда не увидишь. Расслабься и получай удовольствие.
Подумав, я решил сделать так, как ей больше нравится, и реакция не заставила себя ждать:
– Oui, mon capitaine, – неровно выдохнула женщина, на что я улыбнулся.
– Так-то лучше.
На самом деле, опыт был новым не только для нее, но и для меня, – никогда не занимался сексом в публичных местах. А посему, когда она застонала в голос, внутри все задрожало от необычных ощущений, сдобренных осознанием того, что нас кто-то слышит. Только вот меня это совсем не смущало, чего не скажешь о моей женщине. Когда мы выбрались из душной кабинки, переполненной ароматом нашего удовольствия, и направились к кассе, она покраснела как школьница, которую застукали в учительской с преподавателем. Расплатившись, я обнял ее за плечо и повел к выходу из бутика. Она так забавно смущалась под внимательными взглядами девушек-консультантов, что я не мог не подтрунить над ней – приобняв за талию, я скользнул рукой по ее бедру, обтянутому красной шелковой тканью.
– Что ты творишь?! – возмутилась Рена, чуть не отскочив от меня, но мне не нужно прикладывать особых усилий, чтобы удержать ее на месте.
– Хватит вести себя как девочка, – я нагнулся, куснув ее за ухо, отчего она вновь залилась краской.
Мне было странно от такого ее поведения – я не до конца понимал, чем оно вызвано: смущением ли, или тем, что ей было стыдно за то, как веду себя я. «Может, она не хочет, чтобы все знали, что она моя?..» Я ловил взгляды других мужчин, которые – кто украдкой, а кто, не таясь, – разглядывали ее, и буквально взрывался изнутри. Мне нужно было показать, кому она принадлежит, и ее реакция на этот счет меня далеко не радовала.
Когда мы вошли в магазин мужской одежды, девушка и вовсе
От ярости у меня на мгновение почернело в глазах – какой-то мудак повалил мою бабу на диван, сжимая в руке ее запястье. Я даже не заметил, как подлетел к нему, схватил за пиджак и со всей дури швырнул об стену.
– ЕЩЕ РАЗ ПОСМОТРИШЬ НА МОЮ ЖЕНЩИНУ, И ТЫ – ТРУП! – задыхаясь от бешенства, проорал я.
Этот идиот внезапно выхватил из внутреннего кармана пистолет, направив его на меня. Наивный, будто меня можно этим напугать!
– Ты хоть знаешь, с кем связался? Меня зовут Алехандро Бертолуччи! Да мой отец…
«Вот так ирония судьбы, ничего не скажешь».
– Пригласил нас сегодня на бал, – закончил я его предложение. – Вот там и поговорим, – отвернувшись от мафиозного отпрыска ненавистного Занзасу дона, я присел рядом со своей женщиной, выглядевшей перепуганной до жути. «За меня, конечно же, – догадался я. – Не дай Бог, еще бы под пулю, дуреха, полезла».
– Так вы…из Варии?.. Простите… я… – раздался какой-то жалкий лепет.
– Убирайся, мусор, – я понял, что еще немного, и я точно не сдержусь, чтобы не убить его.
– Пожалуйста, не говорите отцу…
– ТЫ, КАЖЕТСЯ, МЕНЯ НЕ ПОНЯЛ?! – «Ну, все, сученок, ты доигрался!» Я сжал его шею, глядя в глаза самого настоящего труса. – Если. Ты. Сейчас же. Не уберешься…
Остановило меня только то, что кто-то мягко взял меня за локоть.
– Скуало, перестань, он же не знал, на чью женщину посмотрел.
Я перевел взгляд на Рену, которая натянуто улыбнулась, не переставая гладить меня по руке. «Так, стоп, значит, она все-таки признает, что принадлежит мне», – мгновенно переключился я на эту мысль. Помедлив, я разжал пальцы, услышав, как Бертолуччи-младший грохнулся об пол. Надо отдать ему должное – скрылся он весьма и весьма быстро.
Женщина посмотрела по сторонам. Взгляд ее на ком-то остановился и она ухмыльнулась. Нехорошо так ухмыльнулась. Я думал, что только я могу так ухмыляться, а тут вон что. Встав прямо напротив меня, она зачем-то начала поправлять мой галстук. «Как-то все это странно… Черт, и как же далеко этот урод успел зайти? Может, я что-то пропустил?»
– Этот сукин сын ничего не сделал? – поинтересовался я, разглядывая ее лицо.
– О чем ты? Все продолжалось менее минуты, – она посмотрела мне в глаза. – Все, что он успел – поцеловать мне руку.
«Этого хватит, чтобы отрезать ему яйца, гребанный сосунок, чтоб его!»
– Я убью его! – я решил не сдерживать себя и уже развернулся, дабы догнать самоубийцу.
– Перестань, ты завтра сможешь выяснить с ним отношения. Не пугай людей. Пожалуйста, – голос женщины звучал до жути успокаивающе, и я обернулся назад, – успокойся, – она поцеловала меня, зарывшись пальцами в волосы. Я не смог проигнорировать такой ее поступок – в конце концов, в плане приоритетов какой-то там Алехандро явно ей проигрывал. Когда я обнял ее, прижав к себе, сквозь поцелуй почувствовал, как ее губы растянулись в улыбке.