Мазохистка
Шрифт:
– Ничего я не покалечусь! Я же…
– Читаааала, – передразнил меня Суперби. “Вот гад!” – Давай–давай, приседай, а то замерзнешь.
Я показала ему язык и начала приседать, чувствуя себя нелепо. С отжиманиями все было совсем плохо – я не знала, как и что делать, поэтому Скуало пришлось мне показать. Он снял куртку, засучил рукава рубашки и начал отжиматься – раз, два, три… «Сорок пять», – считала я про себя, наблюдая за слаженной работой тугих мышц на сильных мужских руках. На пятидесяти парень поднялся:
– Ты запомнила?
– Необязательно было делать это пятьдесят раз, чтобы я запомнила.
– Я просто согревался. Но уверен, что ты и сейчас повторить не сможешь.
– Жди. – я опустилась на землю
– Вставай, что разлеглась?!
– Не могу.
– Я тебе говорил – никаких поблажек. Поднимайся!
Я перекатилась на спину и посмотрела на него снизу вверх. “Хоть бы руку протянул!”
– Раз уж ты так легла – можешь покачать пресс раз сорок.
Я закатила глаза. “Да он издевается! Я же еле дышу”.
– Слабачка, – это слово из его уст резануло меня по ушам. «Скотина, да что ты обо мне знаешь!» Я начала качать пресс, и это оказалось намного легче, чем отжиматься, потому что у себя дома я иногда это делала. Я с трудом поднялась и отряхнулась. – Иди, завтракай. И чтобы через час была здесь.
====== Часть десятая. ======
Прошло уже две с половиной недели, с тех пор, как я начала тренироваться со Скуало, а он все так и не доверил мне меч. Я привыкла вставать рано по утрам, делать пробежку и всякие дурацкие упражнения. После завтрака мы шли в западное крыло, и там я продолжала выполнять силовые нагрузки, по большей части – на руки. Иногда Суперби тренировался сам – в замок приезжали знаменитые мечники, чтобы сразиться с ним, и мне разрешалось наблюдать за поединками. Это было захватывающее зрелище, но даже я понимала, что Скуало сражается в пол силы – движения его были отточены и грациозны, но от них не веяло той «стремительной смертью», которую я ощутила в камере подвального помещения замка Кабалеро. Несмотря на это, противники каждый раз терпели поражение. Суперби был беспощаден – и вправду, как акула – и пол тренировочного зала нередко окрашивался кровью. В такие моменты я испытывала благоговейный страх перед ним, и в то же время я не могла отвести глаз. Я понимала, что он, и вправду, непобедим, но каждый раз, когда противник подбирался слишком близко, сердце мое замирало. Однако беспокойство мое было излишним – Скуало просто игрался со своей жертвой, и в следующее мгновенье исход поединка оказывался решенным. Глаза его горели огнем, и я понимала, что он испытывал настоящее наслаждение от этих схваток, он ими жил. Он не убивал своих противников, так как они не были его врагами, но от одного вида крови, казалось, сходил с ума, и ему требовались неимоверные усилия, чтобы сохранить контроль над собой и не довершить начатое.
После очередной такой схватки, мы вернулись в комнату. Скуало ушел в душ. Через некоторое время в дверь постучали, и я пошла открывать. В коридоре стоял человек в варийской форме:
– А сеньор Скуало…
– В душе, – улыбнулась я. – Ему что-то передать?
– Его вызывает босс.
– Хорошо, я ему скажу, – человек поклонился и ушел, а я закрыла дверь.
«Занзас вызывает. Интересно, что-то случилось? Надеюсь, это не очередная миссия…», – я вздохнула. В последнее время наши отношения только начали налаживаться. Мы оба сосредоточились на тренировках, и все наше раздражение оставалось в зале, а когда мы возвращались домой, Скуало мог даже немного со мной поболтать, чего раньше себе никогда не позволял. Ко всему прочему, я могла наслаждаться его близостью, практически, целый день, что не могло не радовать. С каждым днем я все сильнее и сильнее к нему привязывалась, ловила его мимолетные взгляды, запоминала привычки. Даже подколы по поводу моей слабости и плохой памяти перестали меня
– Кто приходил, женщина? – дверь в ванную открылась, и появился Скуало с полотенцем на голове.
– Тебя Занзас вызывает, – ответила я.
– М, – парень по-быстрому промокнул волосы, надел рубашку и вышел.
Я легла на кровать поперек и уставилась в потолок. Уже минут через десять Скуало вернулся, достал откуда-то из шкафа спортивную сумку, покидал туда пару вещей и зашел в ванную. «Только не это», – подумала я. Хотела спросить, но все и так было очевидно. “Но неужели он опять ничего не скажет и просто выйдет за дверь?” Я села. Парень вернулся из ванной с зубной щеткой и полотенцем для лица, кинул это сверху в сумку. Я внимательно наблюдала за тем, как он закрывает молнию, надевает свой плащ с красной эмблемой. Неожиданно он остановился и посмотрел на меня. «Ну же!..»
– Я уезжаю, но это не значит, что ты должна забросить тренировки, – немного холодно сказал Скуало, – когда я вернусь – начнем тренироваться на мечах.
– А когда ты вернешься?
– Если все сложится удачно, то через девять дней, – Суперби взял в руки сумку и подошел к двери.
– А если нет? – выкрикнула я. Парень обернулся, на лице его была зловещая улыбка, больше напоминающая оскал.
– Я тебя умоляю, женщина! Я вернусь через девять дней, – сказал он и вышел.
– Я буду тебя ждать, – прошептала я и рухнула на кровать.
Время потекло очень медленно. Первый день я смотрела на часы чуть ли не каждую минуту, но стрелки словно застыли на месте. Я почти не вылезала из зала, нагружая себя по полной, чтобы не думать о нем. Дожидалась вечера, чтобы прийти и сразу лечь спать из-за усталости. Через четыре дня я начала потихоньку сходить с ума. Несмотря на то, что едва Скуало покинул замок, ко мне заявились Бельфегор с Луссурией, чтобы отпраздновать «отмену сухого закона», от небольшого количества вина, которое я себе позволила, мне стало только грустнее. Принц печально смотрел на меня из-под своей длинной челки и пытался как-то утешить, но я никак не могла отвлечься. В комнате я старалась почаще сидеть за его столом, вчитываясь в лежащие на нем бумаги, да пару раз так и засыпала. Вытиралась его полотенцем, спала на его половине, зарываясь лицом в подушку и вдыхая его запах. Я могла часами сидеть на кровати, вспоминая его лицо, какие-то фразы, представляя, как он стоит у окна, и отросшая челка падает ему на глаза. Я боялась забыть его голос и раз за разом проигрывала его в своей памяти, представляла, что он скажет в той или иной ситуации. «Женщина!» – я улыбалась, представляя, как он произносит это нелепое обращение, к которому я уже привязалась.
В то же время я совершенно не понимала, что со мной происходит – ведь раньше такого никогда не случалось. Почему я задыхаюсь, когда лежу на кровати перед сном и вспоминаю его глаза? Огромное, душащее чувство словно разрослось внутри меня, переполняя. Мне хотелось кричать, плакать и смеяться одновременно. Я хотела бы с кем-нибудь поделиться своими эмоциями, вот только – с кем. От безысходности я пошла к Луссурии.
– Что такое, детка, ты какая-то бледная! – заключил Лусс и похлопал на место рядом с собой. Я прошла на ватных ногах до кровати, забралась и легла головой парню на колени. – Ты не заболела?
– Не знаю, Луссурия… Я не знаю, что со мной… – «голубок» потрогал мой лоб и, убедившись, что температуры нет, потребовал:
– Рассказывай!
– Я… я не знаю, как объяснить и с чего начать.
– Начни с начала. Это как-то связано с капитаном, я прав?
– Д... да,- нехотя призналась я.
– Ииии?
– И я все время… думаю о нем, – выдохнула я.
– Скучаешь? – Я кивнула. – Тебе его не хватает? – Снова кивок.
– Эта поездка так не вовремя. Мы же только стали нормально общаться… почти… подружились.