Мазохистка
Шрифт:
– Так, Луссурия, сделаешь, о чем она просит, и это не обсуждается. – «Подфартило!»
– Лааадно, – протянул парень и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.
Скуало уселся на кровать, достав что-то из кармана, и я подошла к нему поближе.
– Держи, – едва мы остались одни, он протянул мне кольцо моего брата.
– Спасибо, – тихо произнесла я, глядя на обновленный перстень. Я рассматривала кольцо, пораженная его преображением. На боках красовался герб моей семьи, а посредине был большой прозрачный камень, поддерживаемый лапами двух драконов. Горный хрусталь переливался на солнце всеми цветами радуги, и я смотрела на него, как завороженная, не в силах оторвать глаз. Странное чувство в моей груди было сродни ностальгии, светлый и грустный укол в
– Если ты думаешь о пламени Посмертной Воли, то да.
– И это… то самое оружие, за которым все охотились? Вместе с коробочкой и револьвером, да? – я взглянула на мужа и поразилась тому, что он сидит такой хмурый.
– Полагаю, что да, – глухо ответил он.
– Так ведь… это же прекрасно! Ты сказал Занзасу? Мы ведь теперь сможем… Скуало? – выражение его лица не давало мне покоя.
– Попробуй зажечь его.
– М? Хорошо. Решимость, да? – Я надела кольцо на палец, сконцентрировалась и… – Послушай, а… в чем она заключается, решимость? Просто больно абстрактное понятие.
– Попытайся вытолкнуть все изнутри себя через это кольцо. Захоти чего-нибудь очень сильно.
Безжизненный голос моего мужа начинал меня не на шутку беспокоить.
– Как тебя, например? – я забралась на его колени лицом к нему. – Что не так с моим сладким мальчиком? – промурлыкала я, обнимая его за шею.
– Ничего. Сконцентрируйся на кольце.
– Ты пытался сделать это, да? – догадалась я. – Ведь пытался?
– О чем ты? – Скуало отвернулся, и я поняла, что попала в точку.
– Пытался воспользоваться моим кольцом, – обольщать так обольщать.
– Дьяволица! Я сейчас тобой воспользуюсь! – Скуало повалил меня на кровать, нависнув сверху, и я радостно улыбнулась. – Ничего с тобой серьезно обсудить нельзя, ну что за женщина такая?!
– Какая есть, и вся – твоя, – я поцеловала его в шею, притягивая руками поближе к себе. – Я так тебя хочу, а кольцо все не загорается. Никудышный из тебя учитель.
– Вроооооой, женщина! Я тебя сейчас научу всему, чему можно и нельзя! – оскалился мой вечный тренер, отчаянно щипая меня за бока.
– Прекрати щипаться!.. – Едва я привела в порядок дыхание после смеха, как поинтересовалась: – Ты расстроился потому, что у тебя не получилось его зажечь, да?
– Ничего я не расстраивался, – бросил Скуало, не глядя мне в глаза. – Может, только брат твой и мог его зажечь. И, может, это и к лучшему.
– Что?! – поразилась я. – Как ты можешь так рассуждать? Разве ты не хочешь победить Мельфиоре?
Муж мгновенно прижал меня к кровати за запястья, пылая решительным взглядом. «Кажется, сейчас его кольцо зажжется непроизвольно…»
– Я очень хочу. Но я не хочу, чтобы ты в этом участвовала.
– Ты что, боишься, что я в чем-то буду лучше тебя? – решила я его поддеть. – О, да, я понимаю, как бы ты жил с осознанием того, что ты не смог зажечь это кольцо, а я смогла? У нас общая цель, давай отбросим всю эту ерунду и…
– Общая цель, да? – голос Суперби тут же наполнился сарказмом. – Что ты знаешь о войне, детка? Знаешь, что чувствуешь, когда в первый раз убиваешь?
– Нет, потому что ты мне это запрещаешь, – я зло уставилась на него, не понимая, как можно попрекать меня такими вещами.
– Правильно. Потому что тебе ни к чему это знать.
– Ты несправедлив! Думаешь, я не выдержу психологической нагрузки? Ты явно меня недооцениваешь! – Наши бои на глазах, казалось, вот-вот вызовут столп искр.
– Дура! Я тебя ограждаю от этого не потому, что ты не выдержишь, а потому, что сам могу с этим всем справиться. Это мой долг как мужчины в нашей паре. У тебя пока ничего не отросло? Если нет, тогда, будь добра, помолчи на эту тему, ладно? – Скуало хотел на этом закончить и вернуться к нашему любимому занятию, но я, надувшись, отвернула от него лицо, скрестив освобожденные руки на груди. – Ффф. Ладно, я скажу по-другому. Я тебе очень люблю, – сквозь зубы произнес
– Ты просто невозможный эгоист! – выдохнула я, сквозь стоны от прикосновений его губ к своей шее. – Думаешь только о своих чувствах. Не хочешь волноваться и поэтому заставляешь меня сидеть дома, это просто…
– Заткнись, любимая, – «попросил» Скуало, прежде чем самому заткнуть меня собственным ртом.
– Не получается! – пожаловалась я, устало сев прямо на траву.
Вот уже неделю Скуало предпринимал тщетные попытки «вытрясти» из меня пламя Посмертной Воли, но задача, похоже, оказалась непосильной. Возможно, он был прав, и сила перстня с драконами была похоронена вместе с моим братом на заднем дворе нашего семейного поместья. Сам Суперби по этому поводу, кажется, совсем не беспокоился, скорее – наоборот: каждый раз после нашей очередной провальной тренировки он с каким-то скрытым облегчением вздыхал и слабо улыбался, совершенно неправдоподобно пытаясь меня подбодрить: «Ничего, может, завтра получится». Я сильно подозревала, что если бы не давление со стороны нашего босса, он бы эти попытки с удовольствием забросил, мне же было обидно по многим причинам. Во-первых, что я снова оказалась хуже него, не оправдала ожиданий и теперь навсегда останусь просто «женщиной самого сильного мечника». Во-вторых, что я ничем не смогу помочь в ходе назревающей войны, что меня вновь вынудят остаться дома, где я буду кусать губы от страха и переживания за своих близких. И, наконец, у меня было чувство, что я упускаю последнюю крупицу, связывающую меня с моей прежней семьей – с братом, родителями. Смешно, конечно, – как это кольцо могло вернуть моих родных к жизни или сделать ярче воспоминания из детства. Тем не менее, это ощущение все сильнее укоренялось во мне, не давая спать по ночам. Мне все чаще стали сниться родители, уговаривающие меня «постараться», и брат, обещающий научить меня фехтовать и стрелять из револьвера. Пару раз я резко просыпалась на мокрой от слез подушке, и на меня накатывала бессильная злоба на саму себя за то, что я не могу сделать то, что от меня ожидают, сменявшаяся какой-то вселенской усталостью.
Проблема решилась совершенно внезапно. На дворе уже был вечер, пот лил с меня в три ручья. Я уклонялась от безумно быстрых выпадов Суперби, пытавшегося вырвать из меня Пламя вкупе с инстинктом самосохранения. Иногда мне казалось, что он, в самом деле, меня убьет, если я не успею отбить очередную атаку, а Пламя так и не пожелает появиться из моего кольца. Но пока на грани своих возможностей я все более отчаянно парировала его удары, уходя в глухую защиту, мысленно моля уже поскорее закончить эту тренировку. Неожиданно сначала интуитивно я уловила, что за нами кто-то наблюдает, а затем и воочию в этом убедилась, когда, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов, краем глаза скользнула по ряду окон на третьем этаже замка. Высокая фигура Занзаса была похожа на какую-то древнюю демоническую статую – поза и выражение его лица совершенно не менялись, босс неотрывно следил за нашим спаррингом, однако нехорошее предчувствие подсказало мне, что наблюдает он не просто так.
«Где-то я уже это видела», – на грани сознания промелькнула мысль, когда босс рывком дернул курок на пистолете, а я, немыслимо изогнувшись под сверкнувшей сталью острого, как бритва, меча, встала перед Скуало, заслоняя его собой. На самом деле, сколько бы ни было подобных ситуаций, очень сложно изменить реакцию собственного организма – все происходит стремительно быстро и в то же время настолько медленно, что ты мысленно исходишь криком, желая, чтобы все поскорее закончилось, и уже неважно, как. В голове будто вакуум, тормозится каждая фраза, каждое воспоминание приходит с величайшим трудом. Например, чтобы понять, что с того раза, как я вот так же закрыла собой мужа от пламени Посмертной Воли Занзаса, прошло почти четыре года, мне, как показалось, потребовалась целая вечность. «И ничего не изменилось», – с улыбкой подумала я, закрывая глаза.