Мчащиеся мустанги
Шрифт:
— Ну…
— Разве вы не в расчете?
— Так не считают, — возразил Глостер. — Надо понимать. Можно заплатить деньгами за еду. Дружбой отплатить за дружбу. Но жизнью за жизнь не расплачиваются. По-моему, в человеке что-то должно остаться.
— Интересно ты рассуждаешь! — возмутился мальчишка.
— Может, оно и так, только ты меня не понял.
— Вроде бы понял. Но что еще хорошего в нем осталось?
— Не много! Думаю, не много! Считал его порядочным человеком, — грустно признался Том.
— Так
— Вот его конь. Пусть уезжает.
— Отпустить его?!
— Да, пусть, уезжает.
— Чтобы все им рассказал?
— Он уже все рассказал.
— Том, неужели ты отпустишь этого пса?
— Надо. Я не забыл, сколько раз он оставался нам верен. А как бы мы выбрались через подземный ход из города, если бы с нами не было Рамона? Думаешь, после этого я смогу его убить? Скорее отрублю себе руку!
— Но чего ты добьешься, отпустив его к врагам?
— Так надо.
— Я не позволю… Это безумие! — заявил Дэвид.
— Извини. Рамон, можешь уезжать.
— Я свободен? — хрипло спросил гаучо.
— Еще нет! — яростно вскричал Дэвид.
— Нет еще, — подтвердил Том. — Я еще не расплатился с тобой за работу.
— Ему еще платить! — взвился Дэвид.
— Зажги-ка спичку, Рамон, — приказал Том Глостер, — надо отсчитать деньги.
— Том!
— Ничего не поделаешь, Дэвид. Он исполнил все, что мы просили, и даже больше!
Рамон трясущимися руками зажег спичку и громко застонал.
— В чем дело?
— Сеньор Глостер, добрый благородный сеньор! — воскликнул гаучо и разрыдался. Потом, всхлипнув, подавил слезы.
На востоке посветлело — всходила луна.
Том сказал:
— Кажется, я тебя понимаю, Рамон. В конечном счете ты трудился, сколько мог, и за всю жизнь ничего не заработал. Кому-кому, а мне-то приходилось видеть, до чего доходят люди ради нескольких долларов!
И он вдруг с грустью вспомнил об отце, братьях, сестрах, о злобе и бессердечии, царивших в стенах его родного дома из-за нищеты.
— Мне, чуть не упавшему вместе с мулом в бездну, мне… мне… Да сам Бог менее милостив, чем ты, сеньор! Позволь только, я все скажу!
Всхлипывая и запинаясь, он стал рассказывать. Потом, несколько успокоившись, более связно закончил свое жалкое повествование.
Гаучо действительно попытался подойти поближе к дому именно тем путем, о котором уже говорил, — прокравшись под ветвями кустов, образующих живую изгородь. И естественно, не помышлял об измене. Был готов скорее умереть, как он думал, чем предать друзей. Он всем сердцем был верен им и старался ради юного Дэвида.
Но его вдруг схватили сразу много рук. Вытащили из-под кустов, заткнули рот, оттащили в сторону. Посветили в лицо. Он увидел перед собой самого Христофоро Негро, которого Том с мальчиком знали как Кристофера Блэка.
«Я так и знал, что это не Глостер, —
Потом Негро предложил гаучо выбор: жизнь, предательство, да в придачу целый карман золотых, или немедленная страшная смерть. Рамон выбрал смерть.
Но Негро не ограничился словами. Он взял кучку золотых и протянул в обеих руках к лицу бедняги. И, как признался гаучо, при виде золота у него помутилось в глазах, затрепетало сердце. От такого соблазна он забыл о долге, чести и согласился заманить своих друзей в ловушку. Но даже при этом поставил условие, что жизни обоих ничто не будет угрожать. Разумеется, Негро охотно поклялся, что с их голов не упадет ни один волосок.
— И ты ему поверил?! — холодно упрекнул Дэвид.
— Увы. Правда, боюсь, я верил тому, чему хотелось верить. Я видел золото. Да простит меня Господь, как простил меня ты, сеньор. Но как мне самому себя простить?
— Что ты должен сделать? — так же холодно поинтересовался Дэвид.
— Должен подвести вас прямо к дому, туда, куда подобрался сам. И идти впереди, как бы показывая путь. Причем постараться, чтобы мальчик двигался за мной следом, а последним шел сеньор Глостер.
— А они?
— Они подтянут своих людей с дальней стороны дома, подготовятся к большой драке, потому, что страшно боятся сеньора Глостера, считают, что он стоит десятерых!
— Понимаешь, Том? — возбужденно воскликнул Дэвид. — Из этого может что-нибудь получиться. Предположим, все, что он говорит, — правда и что они действительно соберутся с этой стороны. Тогда мы можем пробраться с другой стороны дома!
— А если не правда? — усомнился парень.
— В том-то и беда! Или, скажем, они все-таки оставят там часть людей?
— Тогда вот что, Дэвид. Ты остаешься здесь с Рамоном, а я схожу посмотрю, чисто ли с той стороны дома. Подходит?
— Ты пойдешь один, Том?
— Так лучше.
— А я останусь присмотреть за Рамоном. Единственный выход. Только пробирайся тихо, как кошка! Теперь все зависит от тебя!
— Пожелай мне удачи, — как всегда спокойно попросил Том.
— Думаешь, это тебе поможет? — как всегда резко возразил мальчишка.
— Я в это верю, — ответил Том. — Думаю, добрым пожеланиям Господь дает силу.
Глава 29
АЛИСИЯ, ДЖЕРРИ И ЛУНА
Глостер обходил дом с востока, пока восходящая луна не оказалась за спиной. Она поднималась все выше, окрестности быстро светлели, и вскоре он мог разглядеть, как лучше подобраться к тянувшейся с этой стороны сада большой зеленой изгороди. За изгородью поднимались высокие деревья, а за ними в лунном свете белел длинный фасад дома.