Меч Аркаима
Шрифт:
Набирая воду из реки для завтрака, Пётр обратил внимание Мурада:
– Смотри, берёза растёт! Наверное, и на той скале, где меч, берёзы могут быть.
– Тут вокруг березы и другие деревья. Хотя я, честно, думал, тут одни ёлки.
– Здесь и елки и комары и … Слепни!
– Пётр яростно ударил себя по плечу.
– Нечего. Привыкнем!
Вернувшись в лагерь с водой, Пётр сказал:
– Ну и комары тут! С воробья!
– Я же говорил, что это край похожий на рай, а где вы видели рай без комаров? – процитировал Афоня мультфильм «Лягушка -
– За что боролись, на то и напоролись! – пошутил Пётр.
За завтраком Афоня спросил:
– Помните, как перевал называется?
– Нет, - дружно ответили Пётр и Мурад.
– А зря! Хоза -Торун! А бог войны у вогулов — Хонт-Торум! Мы на правильном пути!
– Это ничего не доказывает - возразил Мурад.- Это может означать что угодно: «Лёгкий перевал», «Хорошая погода». Да мало ли что ещё! Ты же не знаешь языка манси. То, что мы на правильном пути мы и так знаем.
– Не буду спорить,- миролюбиво согласился Афоня,- хотя версия хорошая. Многообещающая, я бы сказал.
После завтрака занялись сборкой катамарана, отбиваясь от комаров и слепней. Ещё не привыкли!
Красавец катамаран стоял у берега на половину в воде — ярко-красный снизу и голубой сверху. Ребята запихивали вещи в непромокаемые мешки, сшитые из детской пелёнки, и таскали их на сетку, прикреплённую между гондол катамарана. Три мешка прикрепили на гондолы вместо сидений.
К катамарану подошёл мужик из соседнего лагеря с детьми (мальчиком и девочкой), нагло отодвинул Мурада в сторону, поставил детей у катамарана и начал фотографировать.
Растерянный чеченец подошёл к ребятам показывая на мужика:
– Что это?
– Это дикий народ - ответил Афанасий, глядя на мужика с детьми, продолжая укладывать свой мешок.- Никогда катамарана не видели.
– А какие у них ещё развлечения?
– вставил Пётр.- Кроме как попьянствовать на природе, поджечь автомобиль и сфотографироваться у катамарана. Как, интересно, они отсюда уедут?
– У них две машины. Как-нибудь уедут - отрезал Афанасий.
К двенадцати часам уложились, оглядели стоянку: ничего не забыли? Потом Афоня обратился к Мураду:
– Капитаном на катамаране привык быть я! Петро — скажи!
– Да, это точно.
– Мои команды выполнять беспрекословно — нравятся они тебе или нет. На берегу можешь сказать обо мне всё, что хочешь, можешь даже набить мне морду …
– Я, даже, могу тебе в этом помочь - сказал Петя.
– Но на берегу!
– Искренне надеюсь, конечно, что до этого дело не дойдёт. Так! Ты сидишь слева впереди. Грести — это понятно, что делать. Да? Табанить — это грести в другую сторону. Если ты гребёшь — катамаран поворачивает направо, табанишь — налево. Ты нас с Петькой не перегребёшь, но всё-таки — гребанул два раза, подтабанил, то есть выпрямил катамаран. И, главное, смотри вперёд, замечай камни, брёвна и прочие препятствия и сообщай мне. Потому что за тобой мне может быть и не видно. Понял? Ну, по коням!
И, обращаясь к реке, выкинув
Как вылет кречетов от их родимых скал,
Устав дырявые донашивать кафтаны,
И плыли покорять тот сказочный металл,
Которым славятся неведомые страны;
Клонили к Западу их мачты ураганы,
К таинственной земле их гнал широкий вал.
( стихи кубино-французского поэта Хосе Мария де Эредиа)
– Не накаркай про вал, капитан!- сказал Петька.
– Ты косых валов боишься? С каких это пор? Вперёд!
Мурад сел впереди, слева. На переднем правом сиденье уложили и привязали мешки с камнями, что бы как-то сбалансировать малое речное судно.
Пётр с Афоней столкнули с берега катамаран, запрыгнули на сиденья. Афоня сидел на левой гондоле за Мурадом, Пётр, как самый сильный на правой гондоле катамарана. Он должен был перегребать гребцов на левой стороне катамарана. А это было довольно тяжело. Пётр выкрикнул девиз десанта: «Никто, кроме нас!» и энергично стал табанить, в то время как его партнёры стали гребли. Катамаран развернуло направо по течению на сто восемьдесят градусов. Пошли, правда кормой вперёд к великому изумлению Мурада.
– Это мы так балуемся – пояснил Афоня.
– Это мы так грести не умеем – сообщил Петя и тут же пожаловался – Вы меня перегребаете!
Затем наклонился в бок, параллельно воды сделал широкий гребок. Катамаран развернуло носом по течению. Наконец-то двинулись вперёд.
Извилистые берега поросли кустами, высокой травой. Берёзы и осины склонялись к самой воде. Солнце светило с голубого неба, мелкие волны блестели на воде.
Прошли метров десять и врезались в правый берег.
– Не слишком ли большая река для такого маленького катамарана?
– съехидничал Пётр.
– Ничего, - серьёзно ответил Афоня, - сейчас сыграемся.
И, действительно, несколько метров шли виляя из стороны в сторону, постоянно втыкаясь в правый берег, потом, постепенно приспособились, притёрлись к друг другу и через час ругани и взаимных упрёков пошли ровней не натыкаясь на извилистые берега. Подошли к небольшому перекату, скатились с него как с горки, радостно посмотрели друг на друга.
– Ничего!
– сказал Афанасий.
– Сегодня долго напрягаться не будем. Ещё чуть-чуть и будем искать место для стоянки.
Через два часа устроили перекус прямо на воде: ели колбасу с чёрным хлебом ( в одной руке хлеб, в другой — колбаса) запивая водой из реки, черпая её алюминиевыми кружками, привязанными бечёвками к катамарану, что бы они не утонули или не уплыли случайно.
Шли до четырёх часов дня. Плаванье прошло, в общем-то, спокойно, правда им пришлось пролезть через завал из поваленных деревьев не слезая с катамарана (повезло!). Протащить на бечёвках метров триста катамаран по мели, пройдя эти метры пешком рядом с катамараном чуть приподнимая его. И, наконец, найдя подходящею поляну на левом берегу реки и встать на ночлег, решив, что хватит приключений на сегодня.