Меч богов

Корделл Брюс Р.

Плохо, что она не подумала запастись вдвое большим количеством источников света. Её перчатки, хоть и являлись бесценным сокровищем, могли вместить в своё подпространство всего пять предметов, поэтому она всегда держала одно место свободным на случай, если ей повезёт «наткнуться» на особо примечательный объект искусства или украшение, которое требовалось незаметно унести.

Учитывая, что солнечного жезла и алхимического эликсира она уже лишилась, в её распоряжении остался лишь маленький кусочек мрамора, который она называла Камнем Пленника, и шарф.

Жёлтый шарик она некогда извлекла из глазницы

статуи, изображавшей изначального по имени Каршимис. При этом она чуть не лишилась жизни, но, как выяснилось, он того стоил. В некоторых ситуациях он действительно мог стать незаменимым.

К сожалению, не в данной. Тут не имелось никаких засовов, кандалов или закрытых дверей, которые препятствовали бы ей выбраться наружу. Поэтому от камешка не было никакого проку. Значит, осталась лишь полоса светлой ткани.

Учитывая, на что пришлось пойти её двуличному клиенту, чтобы раздобыть этот шарф, он просто должен оказаться чем-то большим, нежели обычным куском тряпки. Что там утверждал этот лживый ублюдок? Он хотел, чтобы Демаскус лишился его в «нужный» момент? Какая чушь.

Убрав последний оставшийся у неё клинок в ножны, она достала шарф. Учитывая, что вокруг царила непроглядная тьма, она его не увидела, но на её ладони опустилась почти неощутимая тяжесть. Обернув один конец ткани вокруг левой руки, Рилтана потянула за второй. Даже сквозь перчатки чувствовалось, насколько мягким и шелковистым был материал шарфа. Поднеся его к лицу, она принюхалась.

Пахло, словно в магазине пергаментов. Из-за полного отсутствия света Рилтана могла полагаться лишь на ощущения, обоняние и слух; лизать его она была не готова.

– Шарф, покажи мне свою силу, - еле слышно прошептала Рилтана. Она чувствовала себя крайне глупо, разговаривая во тьме с простым отрезом ткани.

Разумеется, ответа не было.

– Проклятье, если ты и правда нечто большее, чем кажешься с виду, то самое время продемонстрировать это, не то я засуну тебя в самую глубокую тараканью нору, которую найду!

По узелкам ткани забегали огоньки, похожие на тысячи маленьких звёзд. Замерев, Рилтана смотрела, как на полотне возникают слова. Надпись гласила:

Верни меня Мечу, и я выведу тебя отсюда.

Рилтана облегчённо выдохнула. Она здесь не умрёт! Очевидно, в шарфе и правда имелась сила. Он мог помочь ей выбраться на поверхность.

– Не сомневайся! – прошептала она. – Мечу, обещаю. Только скажи, куда мне идти!

Шарф шевельнулся, словно ожившая змеиная кожа. Она разжала ладонь, и конец ткани взвился в воздух, ещё сильнее напомнив ей змею. Из него вырвался направленный луч света, словно из ручного фонаря, и полотно повернулось, указывая нужное направление.

Рилтана поднялась на ноги. Несмотря на её плачевное состояние, губы её раздвинулись в улыбке. Рёбра и левая лодыжка по-прежнему пылали огнём, но внезапно вспыхнувшая надежда приглушила неприятные ощущения не хуже глотка алхимического бальзама.

Она направилась вперёд. Время от времени шарф поворачивался, указывая дорогу.

Идти оказалось нелегко. Рилтана встряхнула головой.

Если бы ей пришлось преодолевать этот путь в темноте и наощупь, она непременно провалилась бы ногой в змеящуюся по центру тоннеля трещину или упала в одну из ям, которыми изобиловал пол. Учитывая её состояние, даже с источником света выбраться отсюда будет весьма непросто.

Через некоторое время её воодушевление сдулось, словно воздушный шарик. Каждый раз, стоило ей наступить на левую ногу, её лодыжку пронзала боль, и она пересмотрела своё мнение.

Надежда и в подмётки не годится алхимическому бальзаму.

Почему она не догадалась спрятать в подпространстве перчаток исцеляющее зелье? Потому что считала, что следует держать одно место свободным – план, идиотизм которого она осознала только сейчас. Когда она делала очередной вдох, сломанное ребро вспыхивало болью. Что мешало ей запастись всем необходимым, а в случае, если повезёт наткнуться на что-то более ценное, чем солнечный жезл, зелье или горшочек с алхимической жидкостью, просто выкинуть один из этих предметов? Если она выберется из этого треклятого подземелья, то непременно так и сделает.

Тоннель, по которому шла Рилтана, разделился на несколько проходов. Конец шарфа указал на один из них, и она послушно захромала туда. Коридор, в котором она оказалась, уходил вверх. Посередине него струился ручей – выглядело многообещающе, но она не могла изгнать из головы мысли о недавнем потопе.

– Шарф, откуда тебе известно, куда идти? – спросила она.

На полосе ткани возникли слова.

Я – Вуаль Гнева и Знания; всё, что было записано, ведомо мне. Я подтверждаю имена тех, кого боги желают уничтожить.

– Что было записано? Боги желают уничтожить? Ничего не понимаю.

Очевидно, ждать ответа не имеет смысла. На полосе ткани упорно отказывались появляться новые фразы.

– Хорошо, будь по-твоему.

Подъём истощил последние оставшиеся у неё силы. Вдобавок ко всему пол тоннеля был покрыт грязью, в которой на каждом шагу вязли её ботинки. Рилтана остановилась, чтобы перевести дыхание. Шарф задёргался, чуть не вырвавшись из её хватки.

– Погоди, - прохрипела она. – Дай немного передохнуть, - уперев руки в колени, Рилтана опустила голову. Ей очень хотелось сесть, но она боялась, что после этого не найдёт в себе сил подняться снова.

Когда её дыхание наконец выровнялось и сердцебиение замедлилось, она продолжила своё трудное восхождение.

Сколько раз ей пришлось устраивать подобные передышки? Она потеряла им счёт; пять? Десять?

Внезапно шарф обмяк, и испускаемый им луч угас. Её ноги подкосились, и она чуть не упала. Вокруг по-прежнему царила тьма, но по бокам виднелись серые силуэты камней, освещённые слабым отблеском виднеющегося впереди света.

Света?

Она заставила себя продолжить путь. Наконец перед ней появилась огромная пещера, освещённая люминесцентными грибами, которые сплошным ковром покрывали стены и потолок. Воняло помоями. На полу виднелись лужи грязи и воды – последствия недавнего потопа. Она сморгнула. Это место было ей знакомо. Сепульчер!