Меч эльфов. Рыцарь из рода Других
Шрифт:
— Я был в Вахан Калиде во время праздника коронации в свите короля Оргрима. Хороший парень… У него всегда можно хорошо покушать. Ты когда-нибудь сидел за пиршественным столом моего короля?
— Нет.
— Ах да, я же хотел рассказать тебе о Вахан Калиде. Там есть гномы вроде тебя. Они…
— Я — лутин, а не какой-то там гном! А в Вахан Калиде ты встречал скорее хольдов, чем гномов.
Норг пренебрежительно махнул рукой.
— Ах вы, мелюзга. Кто ж сможет запомнить все эти названия народов!
Внезапно Ахтапу почудилось, что Норг пытается схватить его. Кончики его пальцев оказались всего на расстоянии ладони от лутина. Тролль лежал, вытянувшись,
— Так вот, эти гномы в Вахан Калиде…
Ахтап вздохнул, но больше ничего не сказал. Это было бесполезно.
— …они дрессировали пауков под названием «тролльский палец», это такие жирные твари, скажу я тебе. Больше моей руки! По-настоящему жирные. Они умеют ловить маленьких птиц, если их правильно тренировать. Но тут нужно быть чертовски внимательным, иначе они все соки из нее вытянут. Тогда с птичками уже ничего нельзя будет делать. Но есть их нельзя… Вообще никакого вкуса нет. Я как-то попробовал. Из любопытства. Ты когда-нибудь ел пауков?
— Нет! — Только подумать! Отвратительно! Ахтапу захотелось, чтобы Норг поскорее уснул. К счастью, спал этот тролль невероятно много.
— Итак, эти маленькие птички Лесного моря, действительно удивительны. Умеют зависать на лету. И весят не больше цветочной феи. А гномы из Вахан Калида ощипывают их, а потом бросают в кипящий жир. И больше не вынимают. Едят сразу. — Норг протянул к нему свой большой палец. — Они величиной с верхнюю фалангу моего большого пальца. И так великолепно хрустят на зубах… Как следует приправить… — При воспоминании об этом у Норга снова потекла слюна. — Просто великолепно. Однажды я съел сразу сотню этих маленьких птичек. Костей во время еды просто-напросто не чувствуешь. Только когда они хрустят…
— Чего эти чертовы человеческие рыцари хотят от нас? — В глубине души Ахтап надеялся, что тролль наконец заговорит о чем-нибудь другом, кроме еды.
— Они показывают нас деткам. Детки должны знать, как мы выглядим, прежде чем их пошлют умирать в Друсну. У них здесь есть девочка, которая понимает мой язык. Не убежала при виде меня. — Норг захихикал. Звук был похож на движение мельничных жерновов. — Большинство обделывается, когда видят меня впервые. — Тролль оглядел себя. — Если бы только эти чертовы рыцари лучше кормили! Я имею в виду… Ты только посмотри на меня! Кожа да кости. И без одной чертовой ноги. Вот они удивятся, когда повстречают тролля в полном соку! — И он тихо засмеялся. Смех был печальным, и в конце концов перешел в слезы. — Я голоден. — Норг смотрел на Ахтапа как на мясное блюдо. — Когда я был еще маленьким, я уже жил в мире людей. Я вырос в Нахтцинне. Там король Оргрим много столетий был герцогом, чтоб ты знал. Хорошая земля, суровая, жестокая, будто созданная специально для троллей. Лед никогда полностью не сходит с гор… — тролль вздохнул. — Тогда, маленьким щенком, я тоже всегда был голоден. Мы ели все. Даже лис…
Чудесно, подумал Ахтап. Этого только не хватало. Он забился в самый дальний угол дверной коробки.
— С лисами трудно. В мясе полно костей. Вытаскивать их — тяжкий труд. Чистишь дольше, чем ешь. Но эти проклятые кости толстые как раз настолько, чтобы их нельзя было разжевать. Можно подавиться осколком. Лиса — это неплохо. На вкус почти как собака, только немного жирнее. Если посыпать тимьяном и жарить в собственном соку… — он
Ахтап держался изо всех сил. Только не дать себя спровоцировать!
— Знаешь, Норг, мой народ очень дружен с лисами. Есть лис — это примерно то же, что съесть родственника.
— Ну и что? Ты что, никогда не бывал на трупном пиршестве?
Ахтап понял, что совершил ужасную ошибку. Нужно было думать как следует! Ведь повсюду в Альвенмарке были известны истории о пиршествах троллей, на которых они ели мертвечину.
— Э-э-э… Я…
— За луну до того, как меня поймали люди, я был на трупном пиршестве моего дяди по отцу. Он был великим воином, очень мужественным. Я ел его сердце. И печень… Она была очень сочной. — Норг открыл глаза. — А ты сочный?
— Ни капельки! Видишь ли, слишком много шерсти. Шерстинки на языке во время еды — это ведь гадость: только закашляешься!
— Значит, тебя нужно жарить. И шерсть можно повыдергивать. — Тролль потянулся.
Ахтап услышал, как зазвенели звенья железной цепи.
— Ты когда-нибудь ел людей?
Норг замер.
— Да… Я бывал во множестве битв. Оргрим был мной очень доволен. Когда-то я был известным воином. Я… — внезапно он понизил голос до шепота. — Люди здесь другие. Есть такие… — теперь он говорил настолько тихо, что слов было почти не разобрать. — Колдуны… белобородый и такой… с серебряной палкой. Ты должен… — Он уставился на дверь. — Они там, снаружи. Ты чувствуешь это?
Ахтап почувствовал слабое покалывание. Чувство, похожее на то, которое возникает прямо перед летней грозой.
— Они нас подслушивают!
— Чушь! — возразил лутин. — Они ведь даже не знают твоего языка!
Тролль пополз прочь от двери. Цепь со звоном потянулась за ним.
— Нет, там есть девочка. Клянусь альвами… Они здесь. Ты разве не чувствуешь? Вот опять! Пожалуйста, нет, пожалуйста! — Мольба его перешла в крик.
Гигантский тролль катался по полу. Казалось, какие-то невидимые люди тычут в него множеством пик.
Ахтапа охватил ужас. Он прижался к деревянной двери. Ему захотелось стать червем и выползти через щель в двери. А еще он почувствовал то, о чем говорил тролль. Что-то коснулось его. Вошло внутрь и захотело вырвать из него жизнь.
Освобожден
Леон опустил меч и вложил его в ножны. Наконец-то открылось! Крик тролля расставил все на свои места. Он положил руку на плечо мальчика.
— Все кончено, Люк. Никогда больше не буду я сомневаться в том, что ты — один из нас.
Юный Лев потрясенно смотрел на него.
— Что это было? Кто кричал?
— Это было твое спасение, Люк. Большего тебе знать не нужно. Не сейчас. Оноре, позаботься о нем. И о Фредерике.
— Ты смотрел ногу, брат? Посмотри внимательно, Леон! Только посмотри!
Разорванная плоть срослась. Только ручеек крови свидетельствовал о том, что на этом месте была ужасная рана. Примарх недоверчиво ощупал конечность. Нигде не было ни осколочка, двигавшегося в плоти, кость была цела. Это было чудо. Ему никогда не доводилось видеть, чтобы ребенок обладал настолько большой силой. Люк был просто даром божьим. Истинным даром! Он был ответом на все интриги и неудачи. Он принесет Новому Рыцарству доселе неизведанное величие, если им удастся завоевать его сердце.