Меч и перо

Ордубади Мамед Саид

Гатиба долго разглядывала себя перед зеркалом, затем направилась к двери, но тут ею опять овладели сомнения: "Что если хекмдар прогонит меня? Что если моя красота не тронет его сердца? Кызыл-Арслан хитер, - он тотчас разгадает мой замысел и с позором прогонит из своих покоев, - но она сейчас же поспешила успокоить себя: - Чего я боюсь? Мужчины привыкли за короткие минуты наслаждения продавать долгие годы своей будущности. Пусть Кызыл-Арслан обладает железной волей, но ведь он многие месяцы был лишен женской близости... Сейчас он должен испытывать тягу к женщине, особенно к красивой. А это чувство не заглушит никакая воля, никакой разум. Я красивая женщина,

к тому же уже ночь... Умные женщины должны встречаться с мужчинами только ночью. Ночью женские украшения выглядят особенно эффектно! Я уже не говорю о том, что ночью в мужчине пробуждается особое желание остаться с женщиной наедине. Кроме того, солнечный, дневной свет - предатель женской красоты! Свет же свечей омолаживает женщину, стирает с ее лица морщинки. Свет свечей - незаменимый друг женской красоты!"

Гатиба опять приблизилась к зеркалу, в последний раз внимательно оглядела себя с головы до ног и вышла из комнаты.

С замирающим сердцем переступила она порог маленькой прихожей и застыла, как статуя, перед тяжелым занавесом на двери опочивальни Кызыл-Арслана.

"Кто бы мог еще, кроме меня, пойти на такое?..- думала она.- Кто посмел бы ночью прийти к мужчине? Но бесстыдство ли это? И это делаю я, знатная женщина, женщина, владеющая титулом мелеке! В самом деле, как можно назвать сорокадвухлетнюю ханум, которая, нарядившись и накрасившись, идет в комнату мужчины в столь поздний час? Что подумает Кызыл-Арслан? Захочет ли он в пятиминутном наслаждении забыть все мои преступления, которые я совершала в течение многих лет? Сомневаюсь. Кызыл-Арслан не развращен женщинами. Он не привык к дурману женских ласк. Но, как всегда, трудно лишь начало. Ловкая женщина может отравить ядом любви даже самого холодного мужчину. Нужно лишь подобрать ключ к его сердцу. Яд любви - самый стойкий яд. Отравленные им могут снести все: оскорбления, позор, даже бесчестие. Ради ночи с желанной женщиной мужчина способен принести в жертву тысячи светлых дней своего будущего!"

Подняв занавес, Гатиба вошла в опочивальню Кызыл-Арслана и, легко ступая, направилась к тахте, на которой он лежал с книгой в руке.

Почувствовав присутствие постороннего, Кызыл-Арслан положил книгу на одеяло и повернул голову. Перед ним стояла Гатиба.

Он сразу догадался о цели ее прихода.

– Я вижу, хекмдар, занят чтением, - заговорила Гатиба.
– Я не помешала? Что за книга у вас в руках?

– Это повесть о Ровшан-духт, дочери одного хекмдара, которая влюбилась в сардара неприятельского войска, осаждавшего столицу ее отца; открыв ночью ворота врагам, Говшян-духт принесла в жертву своей любви голову отца. Подобное часто встречается и в жизни. Вы согласны?

Гатиба смутилась, поняв, что слова Кызыл-Арслана направлены против нее.

– Я вижу у вас на тахте еще одну книгу, - сказала она, желая переменить тему разговора.

– О чем она?

– Это сочинение одного персидского автора под названием "Четыре дервиша". Книга написана живо и читается с интересом, но она вся состоит из непристойностей. Я хочу запретить чтение и распространение этой книги по стране. У нас и без этого много безнравственных женщин, да и мужчин тоже!

Сказав это со злостью, Кызыл-Арслан хотел подняться и сесть, но Гатиба, положив руку на его плечо, удержала его.

– Не беспокойтесь, хекмдар! Ведь вы больны... Мне не хотелось тревожить вас, но сердце мое было неспокойно. Согласитесь, болезнь нашего хекмдара не могла не огорчить меня.

– Благодарю мелеке за беспокойство, -

ответил Кызыл-Арслан, подавляя в себе неприязнь к непрошенной гостье.

– Увы, титул мелеке не принес мне счастья, - вздохнула Гатиба.
– Да, хекмдар, я очень несчастна, но вам я желаю только успехов и удач.

– Счастье мелеке, то есть счастье женщины, может зависеть всего лишь от одного человека. А для того, чтобы дать счастье огромной стране требуются долгие годы и усилия очень многих людей!

Гатиба опять вздохнула:

– Верно, хекмдар! Мое счастье зависит всего лишь от одного человека. Но счастье не придет, пока требования сердца не будут удовлетворены...

Кызыл-Арслан, закрыв веки, задумался над словами Гатибы. Она же, истолковав его молчание по-своему, набралась смелости и приблизила свои губы к его губам.

– Мне кажется, у элахазрета сильный жар, - прошептала она, тоже закрыв глаза и наклоняясь все ниже и ниже.

Кызыл-Арслан успел прикрыть рукой лицо - и Гатиба вместо губ поцеловала его ладонь.

От стыда она готова была провалиться сквозь землю, "Господи, какой позор!" - шептали ее губы.

– Вы не ошиблись, мелеке, у меня сильный жар, - презрительно сказал Кызыл-Арслан.
– Однако заботиться в первую очередь нужно о нашем государстве, оно тоже не совсем здорово.

– Я пришла поговорить с первым больным, дабы мне позволили принять участие в излечении второго больного.

Кызыл-Арслан подумал: "Я не ошибся. Гатиба пришла не затем, чтобы справиться о моем здоровье. Хочет испытать на мне силу своих чар!"

Все эти дни он ломал голову, как ему поступить с этой женщиной.

Мрачно глядя на сконфуженную Гатибу, он опять, уже в который раз, спросил себя: "Так, что же с ней делать? Что?! Что?! Бросить в тюрьму? предать казни? Она достойна и того и другого. Но политика - вещь сложная: ее сын - правитель Рея; кроме того, она жена моего покойного брата. Выслать за пределы государства? Тоже нежелательно: страсть Гатибы к авантюрам известна всем; враги сейчас же попытаются использовать ее в своих интересах против нас. Остается одно: держать Гатибу постоянно, на виду у себя, а это значит, ее надо перевезти в Тебриз. Да, пожалуй, это будет самое верное решение вопроса...".

Гатиба тоже предавалась размышлениям: "Он не прогнал меня и даже не закричал на меня. Мне кажется, он не собирается казнить меня или бросить в тюрьму. В ссылке я уже была, - не думаю, чтобы он сослал меня вторично. Раз все это отпадает, ему остается лишь одно: увезти меня с собой в Тебриз. Если он это сделает, я найду возможность прибрать его к рукам. Сегодня он успел прикрыть ладонью свои губы - завтра это ему не удастся. Мужчин перехитрить очень просто, надо лишь улучить момент, когда они испытывают потребность в женской ласке. В такие минуты они настолько глупеют, что не думают о том, кто рядом с ними, старуха ли, дурнушка или безнравственная женщина".

– Уважаемая мелеке!
– холодно сказал Кызыл-Арслан, прерывая ее мысли. Буду говорить с вами откровенно. В течение многих лет я имел возможность наблюдать ваш образ

жизни и пришел к выводу, что и султан Тогрул, и я - мы оба допустили большую оплошность, предоставляя вам свободу действий и не вмешиваясь в вашу жизнь. Это привело к тому, что

враги сумели использовать мелеке в своих интересах. Султан Тогрул тоже пытался использовать в своих интересах ошибки, допущенные мелеке невольно или в результате принуждения. Вы согласны с тем, что я говорю вам, уважаемая, мелеке?..