Меч и перо

Ордубади Мамед Саид

– Согласна, элахазрет!
– со слезами на глазах воскликнула Гатиба, прижимаясь к груди Кызыл-Арслана и смыкая руки на его шее.

Но и эта попытка мелеке распалить Кызыл-Арслана не увенчалась успехом: хекмдар разжал руки Гатибы и оттолкнул ее от себя.

– Я советую мелеке вести себя достойно, - жестко сказал он.
– Вот мое решение: я перевезу вас в Тебриз. Там мы поговорим обо всем.

– Поговорим обо всем?!
– многозначительно переспросила Гатиба.
– Могу ли я верить этому обещанию элахазрета?

– Можете. В Тебризе будет все...

– Но я хочу вместе с хекмдаром заботиться о судьбе нашего государства!

– Об этом мы тоже поговорим в Тебризе.

До самого рассвета Гатиба оставалась

в комнате Кызыл-Арслана, но ей так и не удалось добиться своего.

Когда она, заливаясь слезами, вышла из его опочивальни, то столкнулась в прихожей с рабынями и слугами, которым нетер-пелось узнать, когда и в каком виде выйдет Гатиба от хекмдара.

– Элахазрету очень нездоровится, - произнесла она всхлипывая.
– Я всю ночь не могла оставить его одного...

Спустя три дня Гатиба выехала из Хамадана в Тебриз. В душе она ликовала, словно ее свадьба с Кызыл-Арсланом была уже решенным делом.

Приезд Гатибы в Тебриз явился событием, повлиявшим на политику хорезмшаха по отношению к государству атабеков.

Правитель Рея Гютлюг-Инанч также прекратил враждебные действия против Кызыл-Арслана.

Но азербайджанцы были недовольны появлением в их столице женщины, которая принесла так много зла их родине.

Люди, близко знавшие Кызыл-Арслана, не верили слухам о его женитьбе на Гатибе.

Что касается Гатибы, она вела себя в Тебризе как жена хекмдара и в душе не сомневалась, что так оно и случится рано или поздно.

В письме сыну Гютлюг-Инанчу она, не скрывая своих планов, писала:

"Для успеха в управлении государством очень важто уметь разбираться в обстановке. Мы ничего не выиграли оттого, что хотели связать свою судьбу с судьбой Тогрула: Я считаю, мы не должны больше иметь с ним никаких дел.

Будущее принадлежит Кызыл-Арслану, ибо народ всецело на его стороне. Поэтому ты не должен выступать с оружием против брата своего отца.

Близок момент, когда наша судьба окажется связанной с судьбой Кызыл-Арслана. Когда это случится, ты не должен ни сердиться, ни удивляться: так нужно, от этого зависят наше счастье и благополучие.

Новое кровопролитие еще больше обострит существующие разногласия. Получив это письмо, сейчас же прекрати все военные приготовления и приезжай в Тебриз.

Хекмдар жалует прощение и тебе, и нашему храброму Хюсамеддину. Высылаю Вам заверительное письмо Кызыл-Арслана и жду Вас.

Гатиба. Тебриз".

Через полмесяца после отправки этого письма прискакал гонец, извещая о том, что Гютлюг-Инанч и Хюсамеддин приближаются к Тебризу.

Кызыл-Арслан приказал торжественно встретить недавних недругов.

По прибытии Гютлюг-Инанч и Хюсамеддин были сейчас же приняты во дворце Кызыл-Арслана.

Гатиба сидела в кресле с позолоченными ножками рядом с правителем Азербайджана. Гютлюг-Инанч и Хюсамеддин сначала приложились к ее руке, потом поцеловали руку Кызыл-Арслана.

Глядя на Гатибу, Хюсамеддин негодовал: "Когда-то эта бессовестная женщина собиралась выйти замуж за меня! Она клялась мне в любви и говорила, что не может жить без меня. Сколько раз она протягивала мне для поцелуев свои губы, а вот сегодня она протянула к моим губам свою руку, и ей не стыдно, она даже не покраснела. Это не женщина, змея. Скольких людей она ужалила! Она отправила на тот свег своего мужа. Султан Тогрул лишился из-за нее власти и бежал из столицы. А теперь она тянется своим жалом к Кызыл-Арслану, желая поразить династию Эльдегезов в самое сердце. Нет, она не избежит возмездия, я убью ее! Она виновна и передо мной, так как погубила мою молодость. Двадцать лет я страдаю по ней. Все считают меня героем, а кому я служил всю жизягь? Как проницательны поэты! Низами сразу же увидел, что Гатиба - ядовитая змея. Как быстро он понял ее! Но пусть она не торжествует, пусть не радуется прощению Кызыл-Арслана! Я опять поставлю Тогрула у власти. Сегодня Кызыл-Арслан склонил

свою гордую голову, которая не склонялась даже перед аллахом, к ногам гнусной женщины, но ему следовало знать, что голова, которая склоняется перед ней, скоро совсем упадет на землю. Ведь это Гатиба! Она не успокоится, пока не уничтожит династию Зльдегезов. А ее самое смогу уничтожить только я!" Гатиба же, глядя на Хюсамеддина, думала по-своему: "Пусть ты считаешься героем на поле боя, но в искусстве читать женские сердца ты -профан.И тебе никогда не вырваться из-под моей власти. Если даже такой одаренный человек, как Кызыл-Арслан, который разбирается и в философии, и в литературе, и в политике, не смог до конца разгадать меня, где уж тебе понять мою душу, тебе, обладающему только мечом да глупой, животной силой! Ради того, чтобы владеть моими губами, ты принял участие в убийстве великого хекмдара атабека Мухаммеда. Я позволю тебе еще раз поцеловать меня - и ты убьешь другого великого хекмдара, вот этого, который сидит рядом со мной. Но я все равно не буду твоей, ибо я люблю не мужскую краг-^-. не бездумный героизм. Для меня в жизни важна цель. Моя цель - это Тогрул и Кызыл-Арслан. А ты лишь средство для достижения этой цели!"

На пиру в честь прибывших гостей известные певицы и танцовщицы показывали свое искусство. Но Хюсамеддин продолжал оставаться мрачным. Ревность и чувство оскорбленного самолюбия терзали его сердце. Его мучило раскаяние.

"Я виновен в смерти атабека Мухаммеда, - думал он.
– Это я принес проклятому цирюльнику ядовитое зелье, которым он смочил бритву. Да, ради этих жалящих смертоносным ядом губ я доставал яд для атабека Мухаммеда, желая его смерти. Зачем я это сделал? Нет, я не успокоюсь до тех пор, пока не напою эту фахишу таким же ядом!"

Гатиба же пребывала совсем в другом настроении, чем Хюсамеддин.

"Пусть я совершила убийство, но я убийца никчемного человека,-размышляла она.-Нельзя считать преступлением против государства и народа убийство человека, который ради губ какой-то деревенской красотки готов принести в жертву интересы родины. Бедное наше государство! Как часто им правят или безвольные глупцы, или мерзкие сластолюбцы. Вот уже двадцать два года я играю судьбой знаменитой династии, словно это игрушка в моих руках. Я мщу и буду мстить! Я буду мстить за то, что атабек Мухаммед обманул меня, отдав свое сердце другой женшине. Сколько я выстрадала из-за этого?! Чувствую, Кызыл-Арслан тоже обманет меня. Ясно, он что-то затевает. Ничего, смерть успокоит и его. Кызыл-Арслан заплатит мне за все. Да,и он тоже!"

Пир проходил шумно и весело. Здесь было все, кроме искренности и азербайджанцев.

Абубекр сразу же по приезде Гатибы в Тебриз уехал в путешествие по Азербайджану. К нему послали гонца с письмом от Кызыл-Арслана, приглашая принять участие в торжестве по случаю приезда из Рея его брата Гютлюг-Инанча, но Абубекр не приехал, так как не желал видеть Гатибу-хатун, которая, как ему говорили многие, была причастна к убийству его отца. В письме Кызыл-Арслан просил велиахда сдерживать до поры до времени свои чувства и пожаловать в Тебриз, однако юноша не внял его советам.

Спустя несколько дней Гатиба вызвала Хюсамеддина к себе.

"Разумно ли терять в такое время союзников?
– размышляла она. Хюсамеддин еще пригодится мне. Я убью Кызыл-Арслана его руками, если тот не женится на мне и не признает Гютлюг-Инанча наследником султанского престола".

Хюсамеддин, направляясь во дворец Гатибы, был полон негодования и повторял про себя слова, которые собирался сказать ей: "Женщина, носящая титул мелеке, должна быть честной и справедливой! Зачем ты играешь моей жизнью? Заклинаю тебя именем твоего сына, оставь меня в покое! Не. принуждай меня к преступлениям! Я верно служил твоим отцу и матери, никогда не поступал, с ними бесчестно. За что ты казнишь меня? В чем я провинился?"