Меч истины
Шрифт:
Офицер желает песен? Будут ему песни. Я знаю, о чём хотят слушать солдаты.
– Значит, так: Он и Она. Он начинает:
– Геката, мне откликнись, хозяйка перекрёстков,
Жена-подруга странных, кому дворцы – тюрьма!
К тебе опять взываю, приди же без вопросов.
Ты лучше этих смертных! Не правда ль, я гурман?
На пыльных алтарях – не в храмах – при дороге
Мы встретимся с тобой, как раньше, на века!
Послушай, неспроста сегодня дремлют Боги.
Одежда
А теперь Она:
– Явился, слава Древним!
Улыбкой расцветает!
И где ж тебя носило
В сандалиях твоих?
Да, знаю, что неверен –
От ласк тебя шатает!
На скольких свою силу
Растратил? На двоих?
Он:
– Ну, что же ты, Богиня? Не гневайся, послушай!
Ведь я спешил. Как можно, Трёхликая моя!
Прости мои измены. Скажи, какой я нужен?
Мне страсть стянула сердце, как жадная змея!
Она:
– Представим… лишь представим,
Что я тебе поверю,
Забуду твою хитрость,
Отвечу, что люблю,
А ты опять обманешь,
Закрыть забудешь двери…
Убрал-ка руки, быстро!
А то ведь отлуплю!
Снова Он:
– Прости меня, Богиня! Страдаю я и к-каюсь!
Я для тебя, Геката, что хочешь украду!
Ты мне ещё не веришь? Смотри, в ногах валяюсь…
Несу я с похмелюги ТАКУЮ ЛАБУДУ!
Она:
– Ну, слава, оклемался!
Я думала – горячка.
Ты бредил, как безумный –
Себя бы не узнал!
Забудь ты про посланца!
Давай посмотрим скачки,
Иль пир закатим шумный,
Иль явимся жрецам!
Он – уже бодрее:
– Послушай-ка, Венера… Шучу-шучу, ГЕКАТА!
Пришёл просить не сердцу, а… телу я утех.
Она:
– Я поняла – не дура!
Я жду тебя с заката.
Пойдём со мной, Меркурий,
Посланник… ну их всех!
(стихи Юлианы Шелковиной)
– Нет, ты мне нравишься, желтоволосый, - хохочет Квириний, обнимая меня за плечо.
И ты мне нравишься, легат, даром, что герой!
– Лукиановы «Диалоги богов», - ухмыляется в усы Визарий. – Только в солдатском варианте.
Визарий, у тебя высокий лоб, а в голове помещается ведро ума. Но знаешь, временами ты такой утомительный!
*
Нет, спату мы всё-таки купили. Назавтра, когда перестали болеть с похмелья. Визарий вылил на голову три ведра воды и сказал, что слишком стар для дешёвого вина. Квириний, всю ночь проспавший со мной бок о бок, вспомнил, что он легат, и снова стал приветливым, как дубовая плаха. Хозяин, узнав, с кем имеет дело, готов был измолоться в муку и зажариться в масле, чтобы угодить нам. Но лучшего вина так и не достал.
Вернулись к кузнецу. Визарий придирчиво подбирал меч,
«Алый всадник» сделал широкий жест:
– Я всё равно приезжал договариваться о поставке оружия. Мой подарок оплатит Империя.
Визарий усмехнулся:
– Совсем не изменился, Грат. Так же мало почтения к порядку. Как ты стал легатом, интересно знать?
– Спроси об этом степняков, долговязый! Они сделали меня тем, что я есть. Так уж вышло, что никто, кроме меня не в силах остановить их. Моё имя удерживает кочевников за рекой вернее, чем все легионы провинции. А наместник Гай Фульвий Флакк…
Мы так и не узнали, в чём там дело с Фульвием Флакком. То есть узнали, но едва ли это было то, о чём намеревался сказать Квириний.
– Сюда скачут всадники. Не меньше трёх турм, - заметил вдруг Визарий, вглядываясь вдаль. Я всегда завидовал его глазам.
В четверти мили от нас на повороте дороги показался отряд. Несколько позже до нас стал долетать стук копыт по камням. Тем временем мой друг начинал различать подробности:
– Твои подчинённые, Квириний. Ты их ждёшь?
Легат вышел вперёд, приложил ладонь козырьком к глазам.
– Вся конница стоит в лагере у реки. Офицеры знали, что я поехал к Мартеллу, но у них не было приказа выступать.
– Твои отлучки – обычное дело?
– Центурионы знают свои обязанности.
Визарий нахмурился:
– Тогда готовься к неприятностям, мой друг. Именно в этом случае их обязанность – разыскать тебя.
Легат сделал знак, и кузнец поспешно вывел из стойла коня. Несколько всадников отделились от колонны и направились прямиком к нему. Мы наблюдали, стоя у стены, ограждающей постоялый двор.
– Что стряслось, как думаешь?
Визарий неохотно пожал плечами. Я видел, его заботит мысль о шпионе, на чьи деньги мы пировали вчера.
Доклад был кратким, а потом Квириний Грат подъехал, мрачнее тучи:
– Гунны перешли реку ниже моего лагеря, Визарий. Новиодум подвергся нападению. Наместник убит. Тебе лучше немедленно уехать.
Визарий не удивился, удивился я:
– Почему?
– Меч Истины не может убивать для защиты собственной жизни. В округе стало неспокойно. Боюсь, плоскомордые не отнесутся с должным уважением к защитнику справедливости. Береги свою арфу, Лугий!
О чём это он печётся? Да, мы ведь не открыли, что Визарий не посвятил меня!