Меч космонавта (tmp)
Шрифт:
– Промашка вышла. Лично мне никто тут не нравится, особенно эти херы на колесиках, - перекрикивая паническое разноголосье, провозгласил ворон.
– Тикаем в золотое царство. Короче, перезагрузка, мальчики и девочки!
Снова появился шар - осиное гнездо, в которое все охотно провалились… и перенеслись в куда более приятственный мир.
Здесь на елях и соснах густела хвоя, по земле стелился упругий мох, впрочем листва уже облетела, как-никак месяц дождень на носу. Однако никакого льда, нигде не снежинки. А
– Нам теперь в Сидиромово, - распорядился колдун.
– И не удивляйтесь: здесь все, за исключением неважных частностей такое же, как в мире первичным.
– Кто имеет "против", тот может выйти отсюда вон, - предупредил ворон.
Все зеленщики имели "за". Воины смиренно, как овцы, поплелись вслед за колдуном, потому что сильно трусили - куда-то они попали? Однако мало-помалу люди стали узнавать дорогу (они по ней уже хаживали), вот и знакомые две березки, тянущиеся из единого корня, и камень, схожий с саблезубым тигром.
На подходе к Сидиромово зеленщики взвели курки давно уже заряженных пищалей и ручниц, приготовили пороховые бомбы и сняли с ремней свои противоколдовские щиты, но наипаче внимательные заметили по спокойному свету своих амулетов-оберегов, что бесовские силы покамест не угрожают.
В самом селе теперь не нашлось ни одного замороженного или убитого ледохером человека. Были там живые люди, причем именно те, кому полагается лежать мертвым. Сие обстоятельство сильно обескуражило зеленщиков. Кое-кого из повстанцев даже понос со страха прохватил.
И селяне, в свою очередь, искренне поразились объявлению на майдане отряда зеленщиков, да еще средь бела дня. И вообще они изумлялись всему и вид имели обалдевший.
– Ладно, Фома, не хочешь обниматься, так хотя бы объясни, почему ожили мертвецы и почему они такие остолопы?
– выступила "царица" от имени и по поручению повстанческого движения.
– Ты действительно хочешь это знать, матушка-императрица? Сие есть тайна загробной жизни, - заметил ворон.
А колдун не слишком охотно изъяснил:
– Стринговая пси-структура, которая и есть душа, в отсутствии тела, то есть стабилизируюшего хронального поля, распадается за сорок дней. А если мы ей дадим тело, хотя бы в другой реальности, то срок этот увеличится весьма значительно. Однако при трансфер-переходе в новую телесность теряется до девяносто процентов прижизненной информации - поневоле станешь остолопом, куклой несмышленой.
Серорясый дал время отряду лишь на то, чтобы напиться и чуть-чуть перекусить, а затем, оставя в деревне троих повстанцев, велел прочим двигаться в путь.
Игнат наконец догадался, что оказался в тридевятом царстве, каковое хоть и схоже с родными краями, но таит в себе многие незнаемые хитрости и коварства.
– Достопочтенный кудесник, а то, что мы здесь харчим и пьем, се - настоящее?
–
– Настоящей некуда, от этого всего можно еще и прибавить жирку, добрый Игнат. Интересно, у тебя когда-нибудь была талия?
– отозвался ворон вместо колдуна, а сам серорясый неожиданно поравнялся с "государыней".
– Ну как, царица-мастерица, объяснить этим приятным людям, что в сырой материи достаточно энергии и скрытой массы, чтобы образовать еще несколько миров вдобавок к нашему. Другое дело, что все последующие реальности будут информационно зависеть от исходной, будут ее довольно верными слепками и несколько кривыми отражениями. Вторая реальность, откуда мы вовремя удрали, сформировалась на основе мрачных мыслей царя-Плазмонта о светопреставлении. Страховид-то не раз выслушивал от церковников проповеди на тему "Апокалипсиса" и "Пророчества Вельвы", которое тоже было введено Ботаником в числе канонических книг. Подбавили перцу и представления кромешника Демонюка о приятном, то бишь душегубном времяпровождении.
– Слушай, Фома, а в золотом царстве ты что-нибудь испытываешь ко мне… ну, после всего, что я тебе сказала в марсианских Озерках?
– вдруг несколько невпопад поинтересовалась "государыня".
– Я удаляюсь, потому что становлюсь лишним, - невесело промолвил ворон, - тут сугубо личная тема поднята.
И птица действительно взмыла вверх.
– После всего я стал еще лучше относиться к тебе, - ответствовал колдун.
– Ведь я успел полюбить себя…
– Значит?..
– не поняла женщина, несмотря на все внимание.
– Значит, я стал такой большой, что смог вместить тебя в свое сердце, или орган его замещающий, всю тебя, с пороками и достоинствами… и, покуда я есть, ни один волосок не упадет с твоей головы. Кстати, легче всего полюбить себя в каком-нибудь маленьком уютном мирке вроде этого. Но сперва мы попытаемся установить приблизительные его границы и уязвимые места в периметре обороны.
– Царь-Плазмонт может напасть на нас?
– Еще как может, но пока не готов… - колдун неожиданно погрезил.
– Эх, до чего я хотел бы встретить Ботаника. Уверен, что его пси-структура обрела новое тело в одной из дополнительных реальностей.
Через полчаса - многажды быстрее чем в исходном мире - добрались зеленщики до Тимохино. Там тоже нашлись селяне, кои опять-таки удивлялись появлению зеленщиков средь бела дня на майдане, и заодно полному исчезновению льда, инея, изморози. Впрочем удивление было не таким, как у сидиромских остолопов, а умным и содержательным.
– Я перетянул сюда тимохинцев в наилучшем виде, - пояснил серорясый.
– У зеленого движения, надо полагать, должен быть крепкий тыл. А один мужик, как известно, трех героических воинов всегда прокормит.