Меч любви

Романович Роман

— Моя биография слишком обширна, чтобы я дал вам ответ, — ответил я уклончиво.

— Это вы подарили нашей дочери квартиру и уберегли… от проблем, — пояснила женщина, в смысле, мать Елены.

— А, это. Да, тот самый.

— В каких отношениях вы состоите? Насколько серьёзно настроены? — требовательно спросил отец.

Елена посмотрела с интересом, продолжая нервно хихикать. Её сестра посмотрела с завистью, что ли, и явно про себя прикинула, что такой парень, который дарит квартиры, и ей бы не помешал.

— Исключительно в деловых и платонических, — ответил я. — Со всей доступной серьёзностью намерен так

всё и оставить.

— Тебе так Лена не нравится? — стрельнула глазками мелкая пигалица.

Я перестал улыбаться. Перевёл взгляд на неё. Родители занервничали. Елена удивлённо распахнула глаза, будто сейчас собиралась посмотреть, как хтоническое чудовище пожрёт её сестру. Сама же виновница моего внимания побледнела и сжалась.

— Так ты её сестра, значит? — спросил я. — Та самая, которая чуть не отправила семью на кладбище? Та самая малолетняя дура, которая не освоила простые истины, что с плохими дядями связываться не стоит? Та самая, из-за кого Елена чуть не села в тюрьму, разруливая проблемы малолетней идиотки? — давил я одним вопросом за другим, надвигаясь на неё. — Будешь и дальше чудить, я тебе в кошмарах начну сниться.

Повисла звенящая тишина. Я оглядел собравшихся, понял, что переборщил, и улыбнулся.

— Да ладно, шучу я, чего вы. Я парень добрый. — На это заявление Елена натурально хрюкнула. — Не буду вас отвлекать от общения с вашей замечательной дочерью.

— Давид! — бросила Блохина мне в спину. — Зайди к Дауре! Она это…

Последнее прозвучало мрачно, и я пошёл искать, куда именно мне надо зайти. Наткнулся на Михаила с Кимом. Те выглядели нормально и играли в карты. В следующей палате нашёл Дауру. Она лежала на койке с повязкой на глазах.

— Даура, ёпрст, — сказал я, поморщившись. — Предупреждал же!

— Давид? — оживилась она и приподняла повязку. — С моими глазами всё в порядке! Даже лучше, чем были!

— Лучше? — нахмурился я. — В смысле, никаких кровавых дорожек и слепоты?

— Нет, я тебя послушала, не переживай, — улыбнулась девушка и вернула повязку. — Моё зрение обострилось. Я теперь куда лучше вижу смерть. Врачи говорят, идёт мощная перестройка и через пару дней я смогу снять повязку.

— А, тогда ладно, — почесал я макушку. — Точно всё нормально?

— Да. Это было круто! Спасибо тебе!

— Ага, обращайся, — озадачился я.

Задерживаться не стал и, когда вышел, попросил Фло узнать, сколько здесь продержат ребят, и заказать девушкам фруктов. Сюда, если задержат больше суток, или уже домой, если сегодня выпустят.

Сам я собирался уйти, но мои перемещения заметили и на пути нарисовался Фёдор Михайлович. Тоже в больничном халате, а значит, он здесь как пациент пребывает.

— Куда-то собрался? — спросил он почти ласково.

— Так учёбу никто не отменял. Чего здесь прохлаждаться?

— После всего случившегося мог бы и задержаться.

— А что случилось?

— Хочешь сказать, ничего такого?

— Не скажу, что совсем ничего, но и повода оставаться здесь я не вижу.

— Ты грохнулся в обморок.

— Побочный эффект.

— От чего?

— От отцовского подарка.

— Твой отец мёртв, но вряд ли ты говоришь о Романе Эварницком.

— Нет, это был Отец Хаос. Фёдор Михайлович, может, уже отойдёшь? Я не против поболтать, но давай в другой раз. Больница не то место, где стоит читать лекцию о Космосе.

—

Это да… — ответил он неуверенно.

Чем я и воспользовался, обогнул мужчину и поспешил свалить отсюда.

Впереди меня ждали очень большие и важные дела.

Глава 10

Когда дорвался до сладенького

Уже на следующий день, жизнь вошла в обычную, рутинную колею. Разве что Дауру с Блохиной в больнице продержали пару дней, а не один, как парней и Фёдорат Михайловича. Но — ничего такого.

Я тоже суету наводить не стал. Руки чесались, я сгорал от нетерпения, но выжидал. Слишком это было бы палевно, бросься я сразу в мастерскую, что-то ковать. Может, и зря переживал, но пара дней ничего не решала. Страсти улеглись, все пришли в себя, и настало моё время. В связи с чем у меня состоялся разговор с Фёдором Михайловичем. Который постарался выяснить у меня детали произошедшего и что это вообще было. Я же постарался у него выбить новый бюджет на материалы, и мне был дан ответ, что с позволения императора мой основной лимит увеличен в десять раз.

Основной — это тот, который выделялся каждому ученику в нашей группе на обучение. В десять раз — это прямо от души. Того, что было раньше, хватало, чтобы работать в неспешном темпе. Теперь же я смогу переключиться с простых материалов на те, что в средней ценовой категории. Про самые дорогие — здесь отдельно придётся договариваться, но мне оно и не надо. Точнее, надо, если ковать что-то особенное. А если именно обучаться, экспериментировать и набивать руку, то хватит и чего попроще.

Красивый жест я ценил и передал Фёдору Михайловичу специально для него скованную воронку, которую можно было бы описать одним словом — вкус. Императору через куратора я передал всю систему, которую можно было бы обозначить одним предложением — хорошее начало рабочего дня.

Покончив с этим, я наконец-то добрался до мастерской.

И сковал меч.

Казалось бы, что такого, я их сотни уже сковал, но это был МОЙ меч. Который ЛЕГ в мою руку! На что проклятия лососнули тунца и пристыжённо промолчали, ибо нефиг пасть разевать!

О, как же я хохотал, когда получилось! Как безумец! Как заблудившийся в пустыне и нашедший воду! Как влюблённый юнец, что прокрался в спальню возлюбленной!

Мои чувства были достойны отдельной истории, но сам процесс ничем не выделялся. Проклятия — есть в сути своей искажение ровной линии баланса. А я тут как раз познакомился с дамочкой, госпожой Баланса, у которой спёр совсем небольшую толику силы. Не кусочек самой богини, а всего лишь часть внешнего заклинания, но, поизучав этот материал, я много чего для себя открыл. Это и то, что масштаб моей личности вырос, как и сила, позволили добиться результата. Проклятия остались прежними, но я изменился.

По правде говоря, мне пришлось заложить совсем небольшую структуру для балансировки, чтобы получить желаемое. О, какой это был клинок! Самый обычный. Простой, как жердь. Прямолинейный, как удар лопатой. Он был скован из не самых простых, но и не самых дорогих материалов. Укреплён до предела, и в прочности его не приходилось сомневаться, но вряд ли сие изделие тянуло на ранг «великий». Я руководствовался принципом, что чем проще меч, тем меньше шансов мне подгадить в ответственный момент. Не было преимуществ, но не было и недостатков.