Меч любви
Шрифт:
— Вчера я видела, как куча людей убилась об тебя. Думаю, ты способен решить проблему.
— Твоя вера в меня приятна. Раз ты не собираешься бежать, остаётся только одно.
— Что же? Свадьба? Ох, мы так мало знакомы, я пока не готова, — изобразила она смущение и волнение.
— Спину мне царапать — готова, а к свадьбе — нет. Так и запишем, — усмехнулся я. — Но речь про другое. Я озабочусь твоим развитием. Звезды, техники, заклинания, артефакты.
— Как-то это… — покрутила она головой.
— Это обязательный
— Пошляк, — по новой смутилась она и отвернулась.
Пусть смущается. Любая задача раскладывается на составляющие. Мне надо повышать свою боевую мощь и влияние, чтобы отбиваться. Мне надо сокращать мощь и влияние моих врагов, что куда сложнее. И мне надо повысить шансы Елены на выживание, что самое простое. Простое не в том смысле, чтобы сделать её неуязвимой, а в том, что в её случае эффективность действий выше. У меня в первой чакре десять звёзд, у Елены, которая этим направлением пренебрегала, всего четыре. Мне, чтобы открыть новую звезду, надо потратить в разы больше, чем ей. Мне одна звезда даст прибавку в десять процентов от уже имеющегося результата, ей — в районе двадцати. Вот такая элементарная математика.
Когда нам завтрак принесли, заказанный на троих, я достал артефакт и призвал Фло. Девушка появилась прямо в воздухе. Елена вытаращилась на неё.
— Фло? — спросила Елена.
Та посмотрела на меня, на то, что мы не в поезде, посмотрела и на Елену, которая была в моей рубашке.
— Господин, — только и сказала она.
— Ты не пострадала? — поинтересовался я.
— Нет. Как вижу, вечер закончился с огоньком.
— Не представляешь с каким. Завтракать будешь?
— Не откажусь.
— Тогда налетай. Потом пойдём с начальством разбираться. Дел ещё много впереди.
Я не помнил, рассказывал ли Елене о том, что Фло привязана к артефакту. Сама она удивилась, но вопросов задавать не стала, моя же голова была забита другим.
Мы поели да отправились на выход. Елене выдал одежду Фло, лишь усмехнувшись, когда мне задали вопрос, почему сразу женскую одежду не выдал. Не говорить же, что тупо забыл про неё!
Зануда нас ждал в зале для совещаний, который оккупировал со своими людьми. Нас провели туда, и мужчина попросил выйти посторонних.
— Н-да, — покачал он головой. — Всё думаю, где пределы того безобразия, что ты творишь, и каждый раз удивляюсь, когда границы сдвигаются.
— Опять обвиняешь.
— Ещё даже не начинал. Хотелось бы услышать твою версию событий. А то у нас только то, что боги нанесли удар по лесу, и то, что пропало три вагона.
— Тогда вы всё самое интересное пропустили. Могу в качестве анекдота рассказать, хочешь?
— Нормально — никак?
— Ты послушай и поймёшь, что вообще без шансов. Так вот. Заходит как-то в бар горячая заучка…
— Эй! — возмутилась
— Проклятый бог, — невозмутимо продолжил я. — Вампирша-мстительница…
— Вампирша? — перебил Зануда.
— Дайте анекдот рассказать! — возмутился я.
— Так с кем ты столкнулся? — упрямо отказывался он воспринимать идею с анекдотом.
А мне тоже лениво было. Поэтому я тупо перечислил.
— Горячая гений-артефактор, красавчик-проклятый-бог, вампирша-дура-мстительница, минотавр с пулемётом, самоуверенный представитель храмов, болтун-демонолог и один полубог.
— Звучит и правда как анекдот, — сухо заметил Зануда. — Елена, это правда? — глянул он на Блохину.
Та хихикнула.
— Это ещё не всё, — сказала она.
— Точно! — хлопнул я себя по лицу. — Ещё были работорговцы!
— Но в ошейник меня заковали не они, а тот ужасный тип, что от храмов! — добавила Елена.
— И все эти люди… И минотавр… Сейчас где? — вкрадчиво спросил Зануда.
— На небесах, по всей видимости. Кто-то в аду. Кто-то у Харона на сортировке. Могу спросить, если надо.
— Не надо, — поспешил заверить Зануда. — Ладно, подурачились и хватит. Рассказывай подробно, что и как.
— Пятьдесят процентов.
— Пятьдесят?
— Да. Моя доля со всех активов. Я вам сливаю всю информацию, даю наводки на всю схему работорговцев, а вы передаёте мне пятьдесят процентов активов. Там серьёзные люди замешаны. Речь, думаю, идёт о миллиардах.
— Так дела не делаются.
— Именно по этой причине я перечитал имперские законы с утра. Ту часть, где имущество отходит казне в случае нарушения некоторых законов. Демонология, тёмные ритуалы, вот это всё.
— Но не работорговля.
— У меня есть запись признаний, что эти типы похищали молодых девушек, детей ещё, в том числе для продажи на ритуалы. Поэтому либо пятьдесят процентов, либо я сам ими займусь.
— Сам? Как ты себе это представляешь?
Елена звонко рассмеялась.
— Простите, — сказала она, еле успокоившись. — Просто вопрос очень глупый. Это же Эварницкий. Он всех на счётчик ставит и грабит.
— Может, тогда действительно стоит отдать дело в его руки? — спросил Зануда.
— Определённо. Если забыть про пункт «серьёзные люди». Я мало что понимаю в этих делах… — изобразила Елена саму невинность. — Но вы уверены, что нервы дороже денег?
Да ты ж моя лапочка.
— Пятьдесят процентов точно нет, — ответил Зануда.
— Нет так нет, — пожал я плечами.
— Максимум — десять.
— Я не торгуюсь.
— Я тоже. Как насчёт двадцати?
— Сорок?
— Двадцать пять?
— Сорок?
— Двадцать пять максимум, и то если информация будет действительно ценная. А теперь, будь так добр, расскажи, как всё было. Не каждую ночь, знаешь ли, боги показывают свой гнев.