Меч любви

Романович Роман

— Оу, — выдал я. — Если скажете, что Аресус мёртв, не поверю.

— Он выжил, — ответил Горан.

— Но был ранен.

— Почти два десятка младших из его свиты погибло.

— Олимпу был нанесён серьёзный ущерб.

— Учитывая… — запнулся Горан, — твои последние выходки и то, что высшие сущности явно тебе благоволят…

— Дело было рассмотрено по справедливости.

— С тебя сняты все проклятия. Баланс восстановлен.

Боги замолчали. Не спешил и я говорить. Новости и правда что надо.

Атаковал атлант — это, получается, как и ожидалось, его план

был куда сложнее. Умеет старикан в прогнозирование. Впрочем, не уверен, что здесь требовался как-то серьёзный анализ. Достаточно было предположить, что рано или поздно боги подставятся. Так оно и вышло. Как это технически возможно, как смертный способен разрушить хотя бы часть Олимпа — не имею малейшего представления. Аресус ранен — здесь тоже интересно. У богов божественные тела. Не смертные. Это тоже довольно сложно объяснить, отчасти по тому, что я слабо разбираюсь в вопросе. Но ранить сильного бога — это прям круто. Если пытаться объяснить, то это как ранить концентрацию энергий высшего порядка. Ранить такое — как кинуть динамит в реку. Или не динамит, а очень мощную бомбу. Пока цела сама река, есть поток веры или другие источники, от которых питается бог, взрывом, может, и разметает воду, но дальше река восстановится. Уверен, Аресус уже сейчас живой и бодренький. Разве что часть силы потерял, восстанавливаясь и оплачивая ущерб.

С младшими богами иначе. Младшие — это такие, как я. Те, кто только родился. Те, у кого в лучшем случае есть какой-нибудь небольшой народ, верующий в них. Грубо говоря, не могучая река, а ручеёк. Таких мелких божков на Олимпе не так уж и мало. Регулярно появляются новые. Обычно они оседают по свитам и не сильно отличаются от обыкновенной прислуги. Пожалуй, можно провести аналогию с кланами смертных. Есть глава клана. Есть ближайшие родичи — те, кого бог сам вырастил. Тот же Аресус — сын Ареса, прошлого верховного бога войны. Есть наёмный персонал — левые божки, которые вступили в свиту и которых не жалко. Ни главе клана, ни мне, ни кому-то другому, поэтому этот пункт не достоин внимания.

— Пострадала только свита Аресуса? — уточнил я.

— Не только, — ответил Еран.

— Были затронуты интересы других.

— Поэтому такая шумиха.

Вот оно что. Тогда понятно, чего они так резво приняли решение закончить этот конфликт.

Ну, как закончить. Снятие проклятий — это ни о чем. Их изначально ставили забавы ради. Чтобы отправить меня в мир смертных и посмотреть, как трепыхаться буду. Трепыхаюсь активно. Зрителям, которые ставили против меня, уже не так весело. Что дальше творить буду — вообще непонятно. Сверхсущности на кофе призываю. С проклятиями почти сам разобрался. Поэтому снять их ничего не стоит и это ничего не изменит. Я бы даже сказал, ослабит меня. Очень уж мне понравилась аномальная удача. А теперь что? Только на свои силы полагаться? Ужас какой.

А если серьёзно, то даже явись сюда Аресус лично, извинись на коленях, я бы скорее ужаснулся, чем обрадовался. Проблем доставить мне можно и без проклятий.

— Новости и правда интересные, — признал я. — Что у вас за дело?

— Дела два, — ответил Еран, ещё раз переглянувшись с корешем. — Нас просили

узнать, как ты относишься к Олимпу.

— Никак к нему не отношусь. Меня оттуда изгнали, если забыли.

— Мы помним, — с серьёзным видом кивнул Горан.

— Нас просили узнать, собираешься ли ты мстить и сотрудничать с атлантом.

— Что-то я не понял… Олимп что, всерьёз боится какого-то атланта?

— Если дворовый мальчишка кинет тебе в окно кирпич, будешь ли его бояться? — спросил Еран философски.

— Нет, но постараешься его проучить, а если не получится, то отвадить, — ответил Горан.

— Это уже не первый прецедент. Нам бы всем не хотелось, чтобы ты, Элиот, привёл атланта в наш общий дом.

— Поверю на слово. Что за второе дело?

Верить и правда придётся на слово. Точнее, не верить, а принять к сведению донесённую мысль. Есть боги. Есть Олимп. Есть атлант. Что там между ними происходит и какие у кого возможности доставить друг другу неприятности — мне неведомо.

— Это уже наше личное, — улыбнулся Еран.

— У наших народов нет полноценной родины. Территории ограничены. Здесь — империей людей. С другой стороны — самим миром. Там, в соседнем мире, в одном хорошем месте, где раньше были виноградники, случилось нечто нехорошее.

— Да полный бедлам там случился! — в сердцах сказал Еран.

— Мне бы голые факты, — вставил я.

— Большая территория, — ответил Горан.

— Проклятая, — поддакнул Еран.

— Монстры, артефакты, куча трупов.

— Нежить бывает.

— Полный набор, в общем.

— Зато там сформировалась уникальная аномальная зона, от которой сырье ещё лучше стало! — воскликнул Еран.

— Настойка там получается что надо!

— А уж какой коньяк!

— От меня-то что требуется? — нахмурился я.

— Очистить, — ответили они одновременно.

— Кхм… А вы точно по адресу? Если там большая территория, то для дела лучше подойдёт армия, а не один юный артефактор.

— У тебя светлая голова, — заверил меня Еран.

— Ты творчески подходишь к делу! — насыпал лести и Горан.

— А ещё там проклятий видимо-невидимо. Разве тебе это не интересно?

— С меня же сняли проклятия.

— Это да, но всё равно. Ты опытный.

— Так и вы не пальцем деланные. Почему сами не разберётесь, если так надо?

— Делать нам нечего, как в мире смертных работать, — фыркнул Еран, и Горан закивал.

— Так и у меня дел хватает. Лезть непонятно куда, в явно смертельное место…

— С тебя техническая часть. Никто не предлагает убивать всех монстров. Кому сражаться — найдётся. — Тон Ерана сделался деловым.

— Что ты хочешь в качестве платы?

— Амброзию.

— Это невозможно, — нахмурился Горан.

— Тогда, если в этом деле нет никакого второго дна и подставы, что вы можете предложить?

— Деньги?

— Даже не смешно, — фыркнул я.

— Энергию?

— Какую и сколько?

— Для развития. Ты же сейчас смертный, тебе надо, — усмехнулся Еран. — Скажем, сто тысяч единиц восьмого ранга. Ладно, ладно, — выставил он ладони, когда я посмотрел на него очень уж скептически. — Миллион.