Меч над пропастью
Шрифт:
Крепкий Парус отставил посох и провел широкой ладонью по лицу, что было жестом печали.
– Я тех гор не видел, но слышал, что они неприступны. Однако нет преград человеческой злобе, жадности и голоду… когда-нибудь это должно было случиться… Много ли их, гонец?
– Вдвое больше, чем жителей Киита.
– И куда направляются эти отродья взбесившихся хффа?
– Никто не знает, правитель, но они ближе к морю восхода, чем к морю заката.
Жрец в ужасе вскинул руки.
– Будем молиться, чтобы они пошли не к нам, а к ядугар!
– Съедят ядугар, придут сюда, – возразил Крепкий Парус, доказав, что он в самом деле государственный муж. – Пролив им не
– Две или три луны, – прохрипел Инанту. – Две или три, если шас-га отправятся к восходу. Из Саенси придет другой корабль. Может, тогда скажут точнее.
Правитель поглядел на Инанту, бросил стражам: «Дайте ему воды!» – и тоскливо вздохнул. Потом его лицо посуровело; он стоял, опираясь на посох, и ворочал головой, осматривая крепкие стены святилища, каменные плиты пола и многие тысячи веревок с нанизанными ракушками – летопись двухвековой истории Киита. Снаружи, сквозь узкий проем, открывавшийся к морю, доносился ропот людских голосов – должно быть, все население города ринулось к храму.
Принесли воды, и Инанту напился. Жрец, перестав бормотать молитвы, спросил:
– Доводилось ли тебе, посланец, видеть этих шас-га? Так ли они страшны, как рассказывают люди с севера?
– Я видел только рабов, купленных в степи. Умелые воины, дикие и кровожадные! – Инанту машинально коснулся шрама на шее. – Еще видел владения кьоллов, где ветер разносит пепел и песок. Там не осталось ни человека, ни хффа, ни плода дигги – все сожрано или увезено.
Жрец вздрогнул.
– В наши края не привозили рабов из этих степных дикарей. Правда ли, что у них есть огромные твари с рогами? Что они садятся на этих чудовищ и сражаются, не слезая с их спин?
– Правда, – подтвердил Инанту. – Только длинным копьем можно прикончить такую тварь. Еще стрелой, но лук должен быть очень мощным.
– Каким богам поклоняются дикари?
– Одни боги – те же, что у нас: Камма, владычица песков, Бааха, повелитель неба, и дети его Уанн и Ауккат. Но есть у них свои демоны, и самый свирепый из них Ррит, Бог Голода.
– У дикого племени и бог дикий, – произнес жрец, повернувшись к морю. – Зиттан, Зиттан! Спаси наш город, укрой его за морскими волнами! Камма, пошли бурю на воинство врагов! Бааха, повели своим сыновьям сжечь их, а кости смешать с землей!
Он начал бормотать проклятия, и это длилось до тех пор, пока Крепкий Парус не стукнул посохом о камень.
– Половина Уха! – рявкнул правитель.
– Слушаю твой зов! – откликнулся старший стражник. Мочки на левом ухе у него в самом деле не хватало.
– Поставь людей у пирсов, и чтобы ни один корабль, наш или чужой, не вышел из гавани без моего приказа. Всех, кто приплывет к нам, задерживать. Кииту понадобится много кораблей. – Он подумал секунду и добавил: – Пришлешь ко мне старшин стражи и мужей торгового сословия. Я скажу, что им делать. Иди и выполняй с усердием!
Стражники бросились вон.
Инанту выслушал эту краткую речь с открытым ртом. Ему казалось, что Крепкий Парус озаботится оружием и наемниками, прочностью городских укреплений, состоянием казны и запасами на случай осады. Но, вероятно, все эти вещи правителя не занимали. Он оценил ситуацию лучше сотрудников ФРИК и думал не о борьбе, а о спасении. В этих южных краях, далеких от Кьолла и городов туфан, вербовать наемников было негде, а к тому же Киит не имел укреплений – его защищали вода и лежавшая за ней пустыня. Но сейчас эта защита стала эфемерной.
– Пусть Бааха укажет тебе верный путь, – пробормотал Инанту. – Скажи, что ты хочешь делать?
– Передать? – Крепкий Парус мрачно усмехнулся. – Что пожелаешь, посланец. Но я бы не советовал тебе возвращаться в Саенси. Да и как ты вернешься? Корабли из Киита не поплывут на север, только на восток. Поплывут через море, к другой земле.
– К народу хеш, – в некотором ошеломлении уточнил Инанту.
– Да, к хеш. Они слабее нас, и мы прогоним их с побережья, из долин, где есть вода. Ты, – правитель коснулся плеча Инанту, – принес в Киит весть об опасности, и я перед тобой в долгу. Корабли не заберут всех, но для тебя место найдется.
Сказав это, Крепкий Парус зашагал к выходу – видно, решил поговорить с народом. На пороге он обернулся, бросил взгляд на Инанту и произнес:
– Если не можешь сражаться, беги и прячься. Хочешь надежно спрятаться – прячься на корабле и плыви туда, где море шире.
В этой и последующих главах будут рассмотрены чрезвычайно важные проблемы, связанные как с самим фактом существования Фонда, так и вытекающие из его деятельности. Одной из этих проблем является гегемония в Галактике, которая достижима двумя принципиально разными путями: военным и мирным. Военный – в высшем своем выражении – отнюдь не сводится к боевым операциям в космосе и на планетах; такая стратегия хоть и возможна на начальном этапе соперничества и противоборства, но в дальнейшем неизбежно признается слишком жестокой, разрушительной и антигуманной. Современная доктрина военной гегемонии означает, что боевые средства одной из рас настолько значительнее и мощнее вооруженных сил любых потенциальных противников, что борьба с этой расой бессмысленна и равнозначна самоликвидации. Иными словами, разумная демонстрация силы и мощи гегемона сдерживает тех, кто желал бы бросить ему вызов или затеять локальную войну с равным по боевым возможностям или более слабым соседом.
Достижение галактической гегемонии мирным путем гораздо более предпочтительный вариант, чем…
Глава 10. Северная степь
Трафору не пришлось его будить – Ивар проснулся сам. Он лежал, всматриваясь в мрак Провала, обрамленный россыпью редких звезд, слушал, как свистит ветер в скалах и фыркают яххи, поедая кустарник, принюхивался к сладковатому запаху трупов – на жаре они разлагались с невероятной быстротой. Но вряд ли тела погибших успеют сгнить и смешаться с песком – судя по осторожным шорохам и пискам, над ними уже трудилась компания крыс, пустынных удавов и ящериц. У возов, где улеглись выжившие после вчерашней резни, царила тишина; при всех своих недостатках шас-га, как и другие расы Пекла, во сне не храпели.
Часовой в эту ночь не был выставлен, но Ивар полагался на бдительность и чуткие датчики трафора. Встав, он хлопнул его по шее, велел проследить, чтобы крысы не добрались до спящих, и зашагал в темную степь. Невидимое в ночном небе облако, скрывавшее флаер, поплыло за ним, посылая в пространство сигнал маяка. Где-то над горами мчался сейчас другой аппарат, отправленный с пика Шенанди, он нес Тревельяну проводника, и на секунду Ивар задумался, кто прилетит: Энджела?.. Инанту?.. Юэн Чин?.. Кто-то из вулканологов?.. Может быть, зеленоглазая Анна Веронезе?.. Лучше бы не она: не хотелось предстать перед девушкой в нынешнем мерзком обличье.