Меч над пропастью
Шрифт:
– На складе этнографических коллекций. Я взял вещи, которые представлены в нескольких экземплярах. Надеюсь, Юэн Чин не обидится… – Кафи плюнул Тревельяну на спину. – Что еще я могу для вас сделать?
– Поддержать свое реноме и эффектно удалиться. Ваш флаер прямо над нами?
– Да.
– Желаю вам доброго пути. – Тревельян отступил на несколько шагов, повалился на колени и завопил на шас-га: – Благодарю, властитель ветров! Мой лоб у твоих подошв! Если прикажешь, буду грызть камень, пока он не станет песком! Буду есть навоз яххов и пить мочу песчаных крыс! Буду…
Темная туча накрыла его. Когда она исчезла, вместе с ней испарился Кафингар –
Все детеныши были перебиты, но три самки спаслись под телегами, а вместе с ними – Птис, помощник шамана. На Ивара он косился с почтительным ужасом – вероятно, разглядел пришедшего на помощь Духа Ветра. Тревельян велел ему разыскать мех с водой и плеснуть на спину и затылок. Увидев его раны, Птис запричитал, но тут же смолк в изумлении – все порезы затягивались прямо на глазах, синяки и ссадины исчезали. Вскоре нашелся Киречи-Бу – лежал в своем возке с перерубленной шеей и вспоротым животом. Из-под трупа колдуна выполз Блуждающий Язык, огляделся, пересчитал мертвых и запел:
Радуйтесь, братья!Дым над котлами,Черный дым струится в небо!Будет много еды.Тревельян бросил на него мрачный взгляд, и Тентачи умолк. Случившееся не располагало к песням, а гибель колдуна была просто катастрофой. Теперь Ивар мог рассчитывать лишь на пленника Инанту или на Птиса – конечно, если тот представлял, куда двигаться и где искать проход.
Подъехал Кадранга с двумя окровавленными всадниками и сообщил, что их совсем уж было одолели, но тут примчалась толпа поганых крыс, вопивших про духов и демонов. Казза, что дрались с Кадрангой, тоже побежали, но не забыли прихватить убитых воинов и скакунов. Затем Кадранга почесал живот и добавил: духи духами, а жрать хочется всем.
До белого заката они таскали трупы, осматривали повозки (только одна была в исправности), проверяли запасы воды и разбирались с яххами – двух израненных животных Кадранга велел забить и содрать с них шкуры. Он явно претендовал на роль вождя и отмахивался от Птиса и Тентачи, которые, опасливо поглядывая на Ивара, пытались поведать старшему воину о Демоне Ветра, изгнавшем врагов. Тревельян работал наравне со всеми и обдумывал ситуацию. Она казалась не столь уж безнадежной; если отыскать проход в горах, он мог явиться в лагерь степняков под видом шамана, преемника почившего Киречи-Бу.
Наконец свет Ракшаса померк, женщины запалили огонь под котлом – к счастью, с останками яхха, а шестеро мужчин уселись в круг рядом с уцелевшей повозкой. Кадранга сказал, махнув рукой в сторону погибших:
– Много мяса. Пропадет.
– Пропадет, – согласились два его воина. – Жаль!
Мясо обычно резали тонкими полосками и сушили на раскаленных камнях, но трупов было слишком много, четыре десятка. Плюс пара скакунов, которых еще не успели разделать.
– Киречи-Бу убит, – произнес Кадранга. – Останемся здесь, будем есть и сушить мясо. Потом вернемся в Очаг Белых Плащей.
– Нет, – возразил Тревельян. – Завтра, когда взойдет Ауккат, поедем в стан великого вождя.
– Поезжай, если хочешь, отродье ящерицы, – молвил Кадранга, презрительно выпятив губу.
– Все поедут и будут служить мне. – Ивар кивнул подручному шамана. – Ты видел. Скажи ему, Птис. И ты, Тентачи.
Глаза у них забегали –
– Видел, ххе! Видел такое, от чего печень моя съежилась, а кровь стала жидкой! Казза убили Киречи-Бу и многих самок, когда пришел Айла и стал сражаться с ними. Его бы тоже прикончили, но явился с неба грозный дух, сам Демон Ветра Гхарр, прогнал разбойников и простер руку над Айлой. Так было!
– Было, клянусь Баахой! – поддержал Тентачи.
– Дух не только простер руку, но излечил мои раны, – добавил Тревельян и повернулся спиной к сидящим. – Смотрите, где их след? Даже шрамов не осталось! А били камнем и копьем!
Кадранга разинул пасть, загоготал, а с ним – и оба воина.
– Я не знаю, чем и как тебя били, приблудный. Ты врешь, и врут эти потомки хромого яхха! Даже Киречи-Бу, великий колдун, не мог вызвать демонов, а только слушал их голоса.
– Он не мог, а я могу. Демон Ветра дал мне силу, и теперь такого колдуна, как я, нет по ту и по эту сторону гор, – сообщил Тревельян и уставился на Кадрангу немигающим взглядом. – Говоришь, Киречи-Бу был великим колдуном? Как же он позволил разрезать свое брюхо и отрубить себе голову? Почему не превратил разбойников в червей или крыс? Почему не призвал Пена, Духа Котла, Потику, Духа Огня, Хатта, Духа Камней, и Гхарра, Духа Ветра? – Ивар выдержал паузу. – Не призвал, потому что духи его не слушали!
– А тебя, значит, слушают, – произнес Кадранга и потянулся к топору. – Сейчас проверим!
Прикоснувшись к импланту справа под ребрами, Тревельян нажал на него и превратился в хищника Четыре Лапы. Зверь был не очень велик, размером с земного леопарда, но обладал устрашающими клыками и когтями, чудовищной силой и невероятной подвижностью. Тварь была редкой и на континенте Хира водилась исключительно в горах. Обычно Четыре Лапы питался мелкими травоядными, но людьми отнюдь не брезговал.
Пять шас-га с испуганными воплями отшатнулись от Тревельяна. Кадранга выронил топор, воины бросили ножи, Птис обмочился и завыл, пуская изо рта слюну, а Тентачи уткнулся лицом в землю – так же, как самки, варившие мясо. Они застыли, парализованные ужасом. Пожалуй, воины смогли бы прикончить свирепого зверя, но лишь обычного, не оборотня. Оборотень внушал им гораздо больший страх.
Ивар вернулся к прежнему обличью и спросил:
– Хочешь стать ящерицей, Кадранга? Или пустынной змеей? Или крыса тебе больше нравится?
Старший воин склонился перед ним.
– Мы – твои слуги, Айла. Очаг начинается с вождя, Шест – с первого среди мужчин… [23] Ты – наш вождь, Айла! Куда ты нас поведешь, туда мы пойдем, что дашь, то мы съедим.
– Я тебя слышу, – ответил Ивар ритуальной фразой. – Сегодня я дам вам мясо яхха. Ешьте его и ложитесь спать. Но Птис пусть останется. С ним разговор еще не закончен.
Тентачи, Кадранга и воины отползли к костру, стараясь не глядеть на Тревельяна – взгляд в упор считался у шас-га вызовом. Птис, пораженный страхом, негромко подвывал – помощник шамана разбирался в чудесах лучше воинов, и потому настоящее чудо поразило его до самой печенки. Ивару пришлось взять его за плечи и как следует встряхнуть.
23
Очаг начинается с вождя, Шест – с первого среди мужчин – пословица шас-га.