Меч над пропастью
Шрифт:
Тоннель или колодец, что мнился бесконечным, имел, однако, дно. Падение кончилось, мрак сменился мутной желтизной, небо снова стало небом, но не прозрачным и синим, как прежде, а розовато-серым, будто в луже жидкой грязи растворилась кровь. Солнце потускнело, покраснело, а в ночных небесах пролегла широкая темная лента, потеснившая звезды; лишь по ее краям виднелись жалкие пригоршни огоньков, далеких, как воспоминания о прошлом. Прошлое полнилось величием и горделивыми надеждами, настоящее – мрачной убийственной тоской. Одряхлевшее солнце и одинокий мир перед холодным ликом светила… В какие бездны их забросили? Какую уготовили судьбу?
Прозябание, забвение, упадок… Великий Враг не уничтожил их, но заключил в темницу. В узилище, где вместо стен – пустота, а вместо стражей – мрак и холод…
«Так было на Хтоне, – подумал Тревельян, – и дело тут не в воздаянии
38
Terra incognita – земля неведомая (лат. ).
Размышляя об этом, Ивар задремал, и приснилось ему, что он опять стоит перед Спящей Водой и смотрит на картины, плывущие в хрустальной глубине портала. Скалы и лес, пустыня и степь, океаны и реки, поселения на всех пяти материках и тот таинственный зал, в котором мелькнуло нечто знакомое… Но что? Во сне ему мнилось, будто он понимает сущность и смысл увиденного или сейчас поймет, сделав великое открытие, что между Раваной и Хтоном протянется нить, и, прикоснувшись к ней, он выяснит связи между двумя мирами и непременно найдет дорогу к истине. Он различил чей-то тихий голос, прозвучавший рядом, и понял сказанное: «Смотри! Вот символ того, что мы здесь были и мы здесь есть!» – но не увидел лица говорящего. Странно, подумалось ему, голос слышен, но нет обличья, словно беседуешь с тенью или с каким-то созданием, что прячется в Спящей Воде. Он придвинулся к порталу и произнес: «Кто ты? Для чего существуешь? В чем твоя цель?» «В служении», – ответили ему. «В служении твоим хозяевам?» – переспросил Ивар во сне, и вдруг ему почудилось, будто он уже знает, что ему скажут, а этот разговор уже происходил когда-то, но не в этом мире – может быть, на Хтоне или на Земле, на Луне или на Марсе. И потому не удивился, услышав в ответ: «Просто в служении. У меня нет хозяев».
Взошедший Ракшас уколол его жарким лучом, и сновидение прервалось.
На следующий день войско миновало еще один разоренный оазис и в шестом часу, считая от белого полудня, приблизилось к владениям барона Эльсанны. Об этом правителе Ивару было кое-что известно – еще с тех пор, как он проходил стажировку на Пекле и знакомился с информацией о владыках Кьолла. Ее собрал Карел Гурченко, бывший в те годы координатором миссии и шефом юного стажера Тревельяна, – ксенолог, который славился точностью данных и объективностью мнений. В картотеке Гурченко упоминались сотни две имен, и о каждом бароне он составил целый меморандум: возраст, нрав и внешность (с обязательными снимками), происхождение и родословная до пятого колена, величина оазиса и его водные ресурсы, размеры сельскохозяйственных угодий, число дружинников и подданных и тому подобное. Эти ценные заметки дополнялись более поздними экспедициями, и, оказавшись на базе, Тревельян их просмотрел. Хотя со времен его стажировки прошло немало лет, Эльсанна был жив и бодр; он находился сейчас в тех же годах, что Серый Трубач, и значит, совмещал энергию с житейским опытом. В картотеке сообщалось, что он правит богатым и крупным оазисом с десятком поселков и восемью тысячами жителей, с большими стадами хффа и свиней, с фермами, где разводили песчаных удавов, и обширными полями дигги. Его замок, возведенный в предгорьях, имел шесть башен, каждая в четыре этажа, и по этой причине Эльсанну звали Шестибашенным. У него была сильная дружина, сто шестьдесят бойцов, но, по данным Гурченко, Эльсанна отличался миролюбием. Говоря по правде, военачальник он был никакой, и Тревельян решил, что у его владений кочевники
Но он ошибся. На стене, огораживавшей оазис с юга, стояли сотен шесть воинов в доспехах и тысячи три простого люда с вилами и топорами; ворота изнутри завалили камнем, стену укрепили, и поверх нее теперь тянулся частокол, где из бревен, где из жердей, а где из плетеных загородок. Такое изобилие дерева в почти безлесном краю удивило Тревельяна, но, забравшись на бархан, он разглядел оазис с высоты и понял, что хижины в селениях разобраны, а их стены, стропила, подпорки и крыши превратились в защитную изгородь. За стеной стояли в готовности другие отряды, через оросительные канавы были переброшены мостки, чтобы подтягивать без помех подкрепления, поля и пастбища казались голыми – вероятно, животных загнали в ущелья и горные пещеры. Замок, расположенный километрах в четырех от внешней стены, тоже имел внушительный гарнизон – на плоских кровлях башен блестели медь и бронза, но сколько там воинов Ивар, подсчитать не мог – расстояние было слишком большим. Однако не оставалось сомнений, что полководец в этой твердыне опытный, из тех, кто взялся за меч не сегодняшним утром.
Войско шас-га текло по дороге и строилось перед длинной стеной, вне досягаемости камней и стрел. Тревельян видел великого вождя верхом на крепком яххе – тот выбрал позицию перед воротами, и его окружали военачальники, телохранители и посыльные. Несколько гонцов помчались к пылившему вдали обозу, и длинная лента телег начала с шумом и скрипом останавливаться. Покинувшие дорогу отряды двигались в стройном порядке: одни занимали места на крыльях армии, другие – перед фронтом, третьи – в тылу, на склонах песчаных холмов. В центре темнела масса всадников, разделенная на тысячи и сотни – Мечущие Камни и Белые Плащи. Теперь, когда все степное воинство стояло у стены, изготовившись к атаке, шансы защитников уже не казались Ивару реальными. Как ни крути, кьоллов было меньше раз в пять-шесть, а опытных воинов среди них – лишь сотен восемь. Опытных в сравнении с мирным людом – дружинники, конечно, бились в сварах, случавшихся между баронами, но с таким врагом, как шас-га, встречаться им не доводилось.
Он вызвал пик Шенанди, чтобы посовещаться с Юэн Чином.
– Я у владений Эльсанны Шестибашенного. Здесь целая армия кьоллов, Юэн, пять-шесть тысяч бойцов. Как ты оцениваешь ситуацию?
Они беседовали без видеосвязи, но Тревельян представлял, как его друг-этнограф задумчиво морщит лоб.
– В принципе, положительно – это первый случай, когда бароны Кьолла объединились. Мы наблюдаем за ними через спутник. В последние дни из оазиса гнали на восток стада, а с ними уходили женщины, дети и часть мужчин. На запад, к Эльсанне, двигались вооруженные отряды из семи баронств. Небывалое дело, Ивар! Прежде эти владения были автономны и не помышляли о союзе.
– Опасность объединяет, – заметил Тревельян. – У тебя есть еще данные?
– Есть. Вероятно, в разгромленных оазисах кто-то выжил, укрывшись в горах и оросительных канавах. Затем беглецы добрались до Эльсанны и подняли тревогу. Барон отправил на запад лазутчиков, и те осмотрели руины и взяли под наблюдение лагерь шас-га. Я так предполагаю… очень трудно отследить людей в гористой местности, но Эльсанна наверняка провел разведку.
– Согласен. Но, похоже, сейчас командует не он.
– На снимках виден человек, похожий на Аппакини, – сказал Юэн Чин.
– Аппакини? Он еще жив?
– Жив, хотя довольно стар. Ну, может это и к лучшему… прыти меньше, опыта больше.
Среди баронов Кьолла Аппакини славился воинственностью и в самом деле был неплохим полководцем; с дружиной в две сотни бойцов он грабил ближние оазисы и даже ходил походом на дикарей пустыни. Вероятно, в старости он уже не рвался к подвигам и не ссорился с соседями. Такой человек мог управлять крупным войском.
– Кто еще с ним?
– Наследники Инкагассы, братья Янукерре, Покки и еще трое, которых ты не знаешь. Все привели к Эльсанне свои дружины и боеспособных мужчин. Это положительный фактор.
– Да, – согласился Тревельян. – Но шансов на победу у них нет. Трубач разгромит это войско, а затем пройдет по беззащитным владениям, как чума. Уже сейчас между западным и восточным Кьоллом полоса развалин в двести километров, а будет в пятьсот. В любом случае это скажется на торговле.
– Что мы можем сделать? – мрачно буркнул этнограф. – Все зависит от Маевского, а у него результатов нет.
Они помолчали. Потом Тревельян сказал:
– У Йозефа есть контактный шлем, и он просит разрешить сканирование. По мнению Миллер, это единственный путь к успеху. Но я ему отказал.