Меч некроманта

Кудрявцев Леонид Викторович

Ах, его кости более не одеты плотью! Ну, так и что? Почему это должно его низводить до состояния вещи? Главное — он, его личность, его воспоминания, пока еще целы. И раз он мыслит, значит...

— Не знаю, — осторожно сказал Широкая Кость. — Наверное, я бы хотел еще остаться... хотя бы немного.

— Ага, — воскликнул Хромоногий. — Значит, поманило, значит — еще хочется посуществовать хоть немного?

— А почему бы и нет? Что тут плохого?

— Плохого?

— Ну да. Что стыдного в желании существования?

— Цена, —

подал голос, молчавший до того Проломленный Череп. — Плата за услуги. Вот что имеет значение.

— Цена?

— Ну да, — подтвердил Проломленный Череп. — Мы ее еще не заплатили. Хотя я не сомневаюсь — время для этого придет. И очень скоро. Время платить.

— Каким образом? — спросил Широкая Кость.

— Откуда я знаю? В любом случае, это будет решаться без нашего согласия.

— Кем?

— Смертью, конечно. Кем же еще?

— Смертью?

— Ну да. Старушкой с косой и в саване, — Проломленный Череп издал звук, смахивающий на тихое хихиканье.

Поскольку определить улыбается ли он, мешало отсутствие у него губ, звук этот так и остался неопознанным. Впрочем, что именно он означает, никто угадать и не пытался. Собеседников Проломленного Черепа интересовало другое.

— Ты это точно знаешь? — с тревогой спросил Хромоногий. — Уверен в этом?

— Знаю, — послышалось в ответ. — Но еще не сейчас. Сначала мы должны как следует послужить нашему Повелителю. Сделать порученную нам работу до конца. И только потом...

— Но мы ему уже послужили! — воскликнул Широкая Кость. — Славно и исполнили его приказание самым наилучшим образом.

— Он не отпустил нас в могилу, — сказал Проломленный Череп. — Значит, мы ему еще нужны. И если одно задание...

47

Их разлучили, и это было хуже всего.

Кусака ничуть не сомневался, что останься мамочка рядом, уж они бы давно придумали, как выбраться на свободу.

Он осторожно подошел к огромной, потемневшей от времени двери и прислушался. Сначала была тишина, потом за дверью кто-то прошелся, туда и обратно, постоял на одном месте, а потом прошелся снова.

Шаги были тяжелыми, и слышно было, как на боку у ходившего позвякивает оружие, а еще — пахло. Не то чтобы запах этот был Кусаке неприятен. Он относился к запаху разложения без предубеждения. Просто он понимал, что того, кто уже мертв, убить второй раз не удастся. Да и сил у него для этого пока маловато. Вот через полгодика...

Тиранозаврик отошел от двери, сел прямо на пол и стал прикидывать, что в данной ситуации можно предпринять.

А именно? Удрать? Но как? Через дверь хода нет. Да и она закрыта.

Тиранозаврик издал звук. Ему хотелось кому-то пожаловаться, что он более не ощущает исходящего от матери тепла.

Некоторое время он скулил, и это даже помогло. Ему стало как-то легче, он словно бы переплавил в звук

мешавшие ему думать и действовать отрицательные эмоции. Они ушли, растворились в окружающем пространстве для того, чтобы найти себе кого-то другого, поселиться в нем, причинить ему неприятности. Хорошо бы это оказался управляющий всеми скелетами и зомби.

Подумав так, Кусака почувствовал себе еще лучше. Настолько, что встав, снова подошел к двери.

Нет, охранник был на месте. Никуда не делся. Значит, действительно надо искать другой выход.

Где? Через крышу?

Тиранозаврик поднял мордочку и посмотрел вверх.

Нет, карабкаться по отвесным, каменным стенам он не обучен. Так, что остается? Попытаться сделать подкоп?

Хм...

Он опустил голову вниз и поковырял плотно утрамбованную землю сарая лапой.

Тяжело. Очень тяжело. Но возможно. Конечно, тираннозавры не роют нор. Однако, ему уже приходилось прокапываться через толщу песка, после того как он выбрался из яйца, совсем недавно.

Кто мешает попробовать сделать нечто подобное еще раз? Тем более, что его заперли не в настоящей тюрьме, а в сарае, в котором, похоже, перед этим хранили зерно.

Он еще раз царапнул землю лапой.

Да, путь к спасению лежит через пол. Хороший, качественный подкоп. Вот, что ему сейчас нужно. И поскольку никто за него его не сделает, придется копать самому. Вот прямо сейчас.

Копать...

48

— Смерть — это предприятие, — сказал некромант. — Что-то похожее на завод по производству бутылок с перебродившим эюпсным соком. Отличие только в том, что предприятие под управлением смерти производит не полные бутылки, а трупы, свежие, стопроцентные, достаточно быстро упаковываемые в аккуратные, а иногда — не очень, холмики земли.

Он сделал паузу и выжидающе посмотрел на крысиного короля. Тот подумал, что от него ждут определенной реакции. Какой? И стоит ли реагировать ожидаемым образом? Кстати, а как можно реагировать на подобные слова?

— Неужели? — сказал крысиный король.

— Все именно так, — заверил некромант. — Я бы даже назвал это индустрией смерти. Хорошее, кстати, название. Надо его кому-нибудь подкинуть...

— Название?

— Ну да. Для того чтобы сделать вещь управляемой, необходимо придумать ей название.

— Всего лишь?

— О, нет, — улыбнулся Некромант. — Не только название. Но начинается все именно с него.

— Ага, — сказал крысиный король. — Это понятно. А дальше?

Он поставил на стол пустой бокал и тотчас стоявшее за его спиной существо, бывшее при жизни скорее всего гигантским лемуром, наполнило его вновь эюпсным соком. Предводитель крыс осторожно понюхал воздух и, не уловив запаха тления, удовлетворенно кивнул.

— Это стоит мне больших усилий, — сообщил некромант.