Меч войны

Картер Роберт

Двусмысленность её фразы заставила афганца задуматься. «Кто призовёт меня к ответу? — размышлял он с раздражением. — Анвар уд-Дин? Я не боюсь его! Или она имеет в виду иноземца? Кто он? И в чём заключается его могущество?»

Он внимательно разглядел пистолеты.

— Иноземцу следует быть осторожным со своей драгоценностью, бегума, — сказал он, обретя вновь всё своё коварство. — Я слышал, что здесь много банд дакоитов [34] , занимающихся грабежом и разбоем

в этих местах.

34

Дакоит — член банды разбойников (инд.).

«Ты должна быть убедительной, — думала она. — От того, что ты скажешь, зависит твоя жизнь, а также жизнь Мухаммеда и англичанина».

— Я скажу так, глава телохранителей: мне жаль того глупого дакоита, который попытается ограбить иноземца. Ибо он поклялся выбить мозги из головы каждого, кто осмелится прикоснуться к сокровищу.

В афганце пробудилось любопытство.

— Один человек не может противостоять вооружённой банде дакоитов очень долго. И какой иноземец знает хотя бы азы истинного владения мечом?

— Этот человек совершенно бесстрашен. Его пистолеты небывало точны. Они могут сразить человека с тридцати шагов, прежде чем любой дакоит с мечом приблизится к нему. Я сама видела, как он владеет этим оружием. Он всегда убивает первым главаря. Он говорит, что остальные сразу разбегаются, как цыплята без курицы, после смерти предводителя.

Глаза афганца сузились.

— Мистер Флинт — самый меткий стрелок в Английской компании. Знаешь, кто его отец? — простодушно спросила она.

— Кто? — поинтересовался афганец, очевидно уже возненавидевший англичанина.

— Великий Стрэтфорд Флинт!

— Я никогда не слышал этого имени.

— Ты должен был слышать о нём. Разве ты не знаешь об англичанине, который потопил шесть пиратских судов Туладжи Ангрия у побережья Чериа пять лет назад?

— Я что-то слышал об этом. — Абдул Масджид неожиданно выпрямился. — Я понял, что вы потерпели кораблекрушение здесь, бегума. Посланец говорил, что вы были выброшены на берег, чуть не утонули.

Ясмин повела его по направлению к навесу хижины, продолжая говорить.

— Это небольшое преувеличение, глава телохранителей. Ты знаешь этих крестьян, они не понимают ничего. Кораблекрушения не было. Мы пристали к берегу в небольшой лодке. — Она остановилась и указала на сиденье. — Ты, должно быть, очень устал после такого пути в тяжёлых доспехах. Садись, пожалуйста. Полчаса отдыха восстановят твои силы.

Он не принял её приглашения.

— Значит, вы не были выброшены на берег?

Звон его кольчуги вызвал в ней новый прилив страха.

— Трудно было пробиться через волны и сильный ветер, — солгала она. — Многое было унесено с лодки. Один из гребцов утонул, остальных

мистер Флинт послал на север, пешком, сообщить о нашей благополучной высадке. Написано, что Аллах заботится о своих правоверных. Садись, пожалуйста.

— Как прикажете, бегума, — проговорил он, явно удручённый, что тайна их местоположения станет известной в Мадрасе. Он медленно опустился на сиденье. — Как и сказал, я в распоряжении вашего мужа.

— Я думаю, что мой муж прежде всего захочет, чтобы ты утолил жажду.

— Да, да, конечно, — сказал Мухаммед. — Пей. Принести сюда воды!

— Вы давно обосновались в Аркоте?

— Много лет, бегума. Я впервые пришёл в Индостан с армиями Надир-шаха, когда мы сломили армию Моголов, распугав их боевых слонов.

— Говорят, что афганцы проявляют себя наилучшим образом, когда наступают наихудшие времена, — сказала она.

Абдул Масджид с гордостью выпрямился от комплимента, не замечая его двусмысленности.

— О, мы знали, что делаем, бегума. Мы привязывали платформы между парами верблюдов и нагружали горящей нафтой, заставляя их мчаться на врага. А потом мы показали неверным, как истинный правитель относится к их ереси с почитанием коров. — Он засмеялся, наслаждаясь воспоминаниями. — Когда ловили индусских священников, мы разрезали корову и заставляли их поедать внутренности, затем зашивали их в животе коровы и закапывали. Поразительно, как быстро остальные забывали свои предрассудки. Мы убивали их всех за трусость. О да, мы хорошо пограбили Дели. Я помню, как один богатый индус убил всех своих женщин, чтобы они не достались нашим воинам; но когда индус обнаружил, что его дом обошли, он выбежал и убил себя! Мы смеялись до упаду, когда видели это.

Усмешка Абдула Масджида сделала шрам у него на щеке ещё более заметным.

— Хорошо было служить такому человеку, как Надир-шах. Много добычи и много забав. После одной осады мы убили сорок тысяч. Когда они сдались, Надир приказал ослепить десять тысяч из тех, кто уцелел. Он приказал мне приносить их глаза в его шатёр на серебряных блюдах, и падишах сидел всю ночь, считая их концом своего кинжала. Он сказал мне, что если недосчитается хотя бы одного глаза, я должен буду поплатиться за это своим собственным.

— Это тогда ты потерял глаз?

Он вновь засмеялся.

— Нет, ваше высочество! Я тогда постарался, чтобы глаз было намного, намного больше, чем приказал Надир. Да, Надир-шах был большим человеком. Великим вождём. С ним мы всегда знали, чего ожидать. И он, не то что некоторые нынешние, знал, какой рукой подтереть зад.

Ясмин отошла от них. Афганец, садясь, положил рядом с собой шлем... Теперь же он отстегнул и щит со спины и снял свой талвар. Он принял ковш с водой, выпил его, затем с трудом потянулся. Ясмин пыталась определить по его движениям, решился ли он на задуманное или оставил мысль о предательстве.