Меч войны

Картер Роберт

— Ну вот, хорошо. Это был трудный путь. Я измучился от жажды, ваше высочество.

Мухаммед тоже сел.

— Итак, — сказал он, — ты действительно думаешь, что на дороге в Аркот нас может ждать засада?

— Как я сказал, можно ожидать нападения от дакоитов, ваше высочество. Что касается других, только у вашего брата Махфуза есть повод и возможности напасть на нас на дороге в Кондживерам, но он — на соколиной охоте с губернатором Амбура, где-то за Велором.

— Отлично...

Ясмин наблюдала за

их разговором с почтительного расстояния. «Святые ангелы, — думала она, — да он играет с нами».

Пока афганец наклонился зачерпнуть ещё воды, она вышла из-под навеса и направилась к англичанину. Хэйден отошёл от тела убитого посланца, явно исполненный отвращения и гнева! Он стоял неподалёку от хижины и не поднял взгляда на подошедшую Ясмин.

— Я вижу, вы огорчены тем, что телохранитель моего мужа сделал с этим крестьянином, — сказала она тихим голосом, держа у лица шёлковую вуаль, покрывавшую её волосы.

Хэйден не знал, что ответить ей, хотя хорошо понял её слова.

— Я хочу спросить вас, мистер Флинт, каковы шансы отомстить телохранителю? Пока он сидит, отвлёкшись разговором с моим мужем?

У него всё перемешалось в голове.

— Что вы сказали?

— Я спрашиваю, каковы шансы убить телохранителя?

— Вы с ума сошли? — желчно рассмеялся Хэйден.

Она высокомерно посмотрела на него.

— Этот человек — афганский авантюрист. Убийца и грабитель. Он знает о вашем рубине. Он -— единственный, кто знает, что мы здесь. И я совершенно уверена, что, если вы не убьёте его, он убьёт нас всех.

— Леди, вы не в своём уме. Здесь полсотни подобных ему головорезов поят своих лошадей. Они вокруг нас!

— Остальные подчинятся приказам моего мужа после смерти афганца. — Она изо всех сил пыталась убедить его. — Мы все были бы уже мертвы, если бы я не напугала его вашими пистолетами.

Хэйден Флинт отпрянул.

— И как же вы его напугали?

— Пожалуйста, говорите тише. Я лишь сказала, что вы — непревзойдённый стрелок, который попадёт ему в глаз, если он будет плохо себя вести.

— Иисус дражайший! Вы это ему сказали? Ему? Этому Голиафу?

— Его зовут Абдул Масджид, и я должна была сделать это. Я знаю, что вы — храбрый и находчивый человек. — Её взгляд скользнул по его груди. — И я думаю, что вы человек чести.

— Леди, вы заблуждаетесь. Я не настолько замечательный стрелок. Эти пистолеты даже не заряжены. Любой солдат разрубит меня на куски, если только я...

— Это не важно, пока афганец верит в ваши способности. Он верит, что пистолеты заряжены. И это — главное.

— А когда он убедится, что я не таков и мои пистолеты разряжены? Что тогда? Леди, следует найти другой способ...

Её глаза сердито сверкнули.

— Я думала, что вы — благородный человек. Я ошиблась. Как сказал ваш отец, вы — мальчик! Если вы не хотите помочь,

мне придётся сделать это самой!

Она резко повернулась и отошла от него. Хэйден видел, как она медленно приблизилась к хижине, где её муж и Абдул Масджид всё ещё продолжали свой разговор. Затем она заняла положение вне поля зрения афганца и принялась скромно поправлять шёлковый шарф, покрывавший её голову.

Хэйден видел, как афганец повернулся к ней и быстро отвернулся вновь, соблюдая приличия. Она размотала вуаль как бы для того, чтобы укрыться более тщательно, но, едва Абдул Масджид показал спину, вуаль соскочила — и Ясмин моментально свернула её по всей длине в жгут.

Он смотрел на это, парализованный осознанием того, что должно было сейчас произойти. «Не может же она... — думал он. — Не может же она сделать это!» Но Ясмин оказалась верной своим словам. Она перебросила скрученный шарф через голову Абдула Масджида, затем, упёршись ногой в его спину, скрестила руки и стянула изо всех сил шею афганца.

Мухаммед Али замер, то ли от страха, то ли от нерешительности. Хэйден Флинт бросился к ней. Он видел, как мощные руки афганца поднялись, беспомощно хватая воздух. Затем телохранитель потерял равновесие, опрокинулся назад и упал на спину. Сопротивляясь, он повалил Ясмин на землю, но она продолжала стягивать шарф, сжимавший ему горло.

Его единственный глаз выкатился из орбиты, а зубы обнажились в яростной гримасе. От напряжения лицо афганца налилось кровью, вены страшно набухли, готовые вот-вот разорваться. Затем он ударил кулаком в её направлении, отчего стальной шлем полетел через веранду. Ногой афганец разрушил шаткую пальмовую стенку возле них, затем рука его нащупала ножны и он попытался вытащить меч.

Хэйден Флинт видел, какой страшной опасности подвергает себя эта женщина. Все его мысли сосредоточились на мече за поясом Мухаммеда Али. Князь оставался недвижимым, его лицо ничего не выражало.

Флинт схватился за серебряную рукоять меча, и лезвие легко освободилось от ножен. В спешке он полоснул клинком по руке, но не почувствовал боли.

Торопясь, он почти выронил меч, но подхватил его вновь и шагнул вперёд, через Абдула Масджида, как раз в тот момент, когда изогнутое лезвие, словно жало скорпиона, вонзилось в землю возле Ясмин.

Афганец высвободил свой меч, и он сверкнул в воздухе вновь, заставив Хэйдена отступить в сторону. Он ничем не мог предотвратить второй удар Масджида. На этот раз лезвие вонзилось между её коленями, пригвоздив к земле шальвары.

Он знал, что удар должен быть точным, но его равновесие было нарушено, и клинок скользнул по груди афганца, надёжно защищённой кольчугой. Телохранитель изогнулся и поднял руку с мечом, но Хэйден, отчаянно размахнувшись, широким и страшным ударом отсёк кисть вместе с талваром афганца.