Меч войны
Шрифт:
Аркали не обращала внимания на топот копыт, пока новые всадники не появились перед её глазами. Их вёл Захир, ворвавшийся прямо в реку с поднятым мечом. Последовала яростная схватка, обмен быстрыми рубящими ударами и взаимными оскорблениями.
— Мирах! — закричала она, видя, как служанка упала в воду с лошади Азада.
Скаут вновь закрыл рукой её рот и покачал головой. Он потащил пленницу прочь, пользуясь прикрытием кустов и больших гладких камней, принесённых с холмов в дождливый сезон.
Она повиновалась, опасаясь худшего. «Лучше остаться с одним работорговцем, чем с пятью», — думала она, поворачиваясь
Но что это? Битва вдруг закончилась, а сёдла Азада и Махмуда были пусты.
Двое всадников Захира вытаскивали на берег человека со страшной кровоточащей раной на голове. Сам Захир кричал:
— Теперь ищите женщину!
Мохан Даз наблюдал за преследователями из укрытия. Один из всадников пошёл вверх по течению вдоль берега, разбрызгивая воду и рубя кусты мечом. Другой перебрался на противоположную сторону, спрыгнул с лошади и принялся искать следы копыт. Третий пошёл по течению собирать лошадей.
Сам Захир стоял недвижно в воде, тщательно осматривая всё вокруг тёмными глазами. Немного погодя он посоветовался о чём-то с Сачалом, который собирал лошадей. Они были теперь не более чем в двадцати шагах от беглецов, перевязывая раненого товарища.
— Мы найдём их, — сказал Захир.
— Найти Мохана Даза нелегко.
— Он пеший, а нас четверо.
Мохан Даз видел, как они повернули к нему, и крепче обхватил валун. Женщина-ангрези была в трёх шагах от него, в самом безопасном месте, какое он только мог найти, скрытая деревом, которое было снесено потоком много лет назад.
Он знал, что имеет лишь маленький шанс быть необнаруженным, но и этот шанс следовало использовать. Затем он выругался, заметив, что оторвавшаяся кайма женской одежды извивается в потоке за бревном, мелькая как белый флаг. Старик не мог дотянуться до неё. Тогда он попробовал привлечь внимание женщины, но она закрыла голову руками, будто пытаясь скрыться от приближающихся бандитов.
Преследователи шли широким фронтом, прочёсывая всё вокруг. Когда фанатичный Захир подошёл ближе, Мохан Даз замер, затем бросился на девушку и неистово затараторил:
— Вот она, Захир Сахиб! Я поймал её, когда она скрывалась в камнях! — Он принялся сосать кровь из прокушенной руки. — Она дикая, как циветта.
Захир замер в изумлении. Затем он вынул меч и заорал:
— Ящерица!
— Смотри — это та, которую ждёт господин Мухаммед Али! Я выследил её и привёл к тебе!
— Я убью тебя, Мохан Даз!
Старый скаут отскочил в сторону.
— Захир Сахиб, разве я не верен тебе?
— Ты удрал с Азадом!
— Конечно! Это я направил их не туда. Я защитил женщину-ангрези от сумасшедшего Махмуда. Спроси её! Она скажет! Я так рад видеть тебя и отдать тебе это злобное существо в целости и сохранности.
— Молись своим богам, Мохан Даз. Ты — мертвец!
Мохан знал, что Захир был человеком своего слова, и поторопился остановить его:
— И ты убьёшь меня? Когда я могу дать тебе то, что ты желаешь?
Захир задержался, озадаченный словами предателя.
— Что именно?
— Безопасный путь! Прошлую ночь мы видели людей. В это самое время нищие Конживерама распространяют вести о том, где мы находимся. Только я знаю, как избежать опасности. Только я могу привести тебя в Тричинополи. Поэтому выбирай!
Меч Захира медленно
Глава XVI
Мысли смешались в голове Хэйдена, когда он шёл через дворец низама в Хайдарабаде с шестью сопровождающими. Куда бы ни направлял он взгляд, везде видел сады, где ходил с Ясмин; павильоны, где их запретная любовь расцвела полным цветом; мраморную скамью, где они сидели вместе; апартаменты, где они отдавались своей страсти, и ступени, на которых он стоял, когда эту любовь сжигало в пепел жестокое расставание...
«Я всегда буду любить тебя, — думал он, приходя в отчаяние от горечи. — Что бы ни случилось, наша любовь бесконечна, и ничто не может изменить это. Ничто».
— Ваше превосходительство нездоровы? — спросил голос.
Это был Осман, лакей, которого приставил к нему Назир Джанг. Вездесущий Осман.
— Ничего.
Осман повернулся к своему глазеющему помощнику:
— Принеси воды!
— Нет, нет. Пошли дальше.
Он ощущал на себе их беспокойные взгляды. Их забота, казалось, увеличивала боль, терзавшую его душу. «Передо мной — невозможная задача, — думал он. — Все мои просьбы либо игнорировались, либо отклонялись. Это всё равно что вести переговоры с кустом колючек. Почему же Назир Джанг должен выслушать меня теперь? Но он должен. Мой долг — заставить его действовать».
Он вынул платок и вытер пот, обильно выступивший на лице. «Как и с Асаф Джахом в его последние месяцы, придворные отгораживают от меня своего господина. Почему? Послания принимаются и затем с улыбкой возвращаются нераспечатанными. При переговорах я получаю половинчатые ответы. Всегда вижу как бы вуаль, опущенную на их глаза, вуаль, показывающую, что они остаются неубеждёнными. И всегда одни и те же слова: «Вы должны подождать до завтра».
Он перебирал в уме все ритуалы, которые должен соблюсти, если ему придётся приблизиться к маснаду правителя, чтобы не оскорбить его. Гапа [82] которую он слышал, придавала новую мучительную неизвестность предстоящей встрече. Слухи о разложении Назир Джанга беспокоили его.
82
Гапа — не только слухи, но и любая полезная информация (инд.).
Говорили, что наследник великого Асаф Джаха быстро опустился до порока и «низких привычек», теряя уважение своих генералов. Вопрос, каковы конкретно были эти «низкие привычки», представлял предмет больших догадок; однако режим Моголов погрузился уже в такое болото праздной роскоши, что возможна была любая интерпретация этих слов.
Хэйден осторожно интересовался об этом у своих помощников, у работающих в дворцовых садах, у стражников, стоявших снаружи его резиденции. Их мнения расходились от самых невероятных предположений до слишком обычных, но все слухи объединяла одна нить: Талвар-и-Джанг, Меч войны.