Меч войны
Шрифт:
Эта мысль не давала ему покоя. Он был посредником и носителем рубина, ценность которого заключалась в его предполагаемой силе, способной приглушить злобное сверкание алмаза Кох-и-Нор. «Неужели я виновен в этом упадке? — спрашивал он себя. — Как врач-шарлатан, дающий бесполезные снадобья, когда пациент болен холерой?»
Ощущение вины не оставляло его. «Если слухи правдивы, то поразительно, как тесно связано оказалось падение низама с его вознесением. Но явилось ли это следствием проклятия
Они подошли к назначенному месту. Путь им преградили охранники, и после тщательного обыска у него была отнята трость с серебряным набалдашником. Свита была отослана назад.
Внутри обстановка была более пышной, прохладный воздух был напоен тонкими и чувственными ароматами.
Он увидел ширмы из красного дерева с позолотой, золотые кувшины с элегантными носиками, изящные кальяны. Комната была увешана занавесями из тончайшего прозрачного муслина, воздушными как паутина, а в центре её стояла огромная кушетка, накрытая шелками.
Он продвигался по комнате, раздвигая висящие занавеси, пока, к своему изумлению, не увидел на кушетке Назир Джанга. Тот лежал вниз лицом, одетый лишь в мешковатые панталоны из лёгкого материала, свободно покрывающие его ноги. Две молодые светлокожие девушки с раскрашенными сосками, сверкавшими розовым цветом, массировали ему спину.
Едва Хэйден вошёл, как девушки прекратили массаж, и Могол поднялся.
— Вы, кажется, удивлены, мистер Флинт, — сказал он нежным, почти женским голосом.
Низам поразительно изменился. Когда-то красивый мужчина, он утратил свою былую мускулатуру и сильно располнел. Его бледное лицо стало измождённым, и даже в этом мягком свете в его глазах читалась отчаянная мольба человека, который знает, что погружается в безумие.
— Ваше высочество, я... я ожидал, что вы примете меня в Большом зале, — ответил Хэйден хриплым голосом, забыв о формальностях, которые он заучил. Он выпрямился и смотрел прямо перед собой, отчаянно пытаясь избегать взглядов на рабынь Назир Джанга.
— Я надеюсь, вас не смущает это необычное окружение, но я хотел, чтобы мы встретились в таком месте, где я буду уверен в отсутствии множества болтливых языков.
— И множества слушающих ушей, — сказал Флинт, почти не думая.
— Совершенно верно. Пожалуйста.
Низам хлопнул в ладоши, девушки соскользнули с кушетки и молча исчезли. Он надел халат, простой, без украшений. Сидя на краю кушетки, низам показал, что его гостю следует поступить так же, и Хэйден напряжённо уселся рядом с ним.
— Давно вы здесь, в моей столице? — спросил Назир Джанг.
— Семь недель, ваше высочество. И каждый день я посылал письма.
— Семь
— Мне показалось это вечностью.
— Но это и есть вечность. Вы странный человек, мистер Флинт. Не похожий на других.
— Среди своих я считаюсь обычным.
— О, я не думаю. Так всегда говорят иезуиты, которые время от времени приходят к нам.
Хэйден с трудом поклонился со своего неудобного положения на краю кушетки, приняв сказанное за комплимент и надеясь, что не ошибся в этом. Какой-то предмет на коврах коснулся его ноги. Он взглянул вниз. Это было нечто тонкое и твёрдое, около метра длиной, свободно завёрнутое в простой белый муслин. Он сразу понял, что это было.
Капля пота сползла из-под его шляпы и покатилась по щеке. Он вытер её, как будто это была слеза, и ждал, когда заговорит низам, как того требовали приличия.
Назир Джанг поджал губы.
— Вы слишком молчаливы для человека, который столько ждал позволения говорить со мной.
— Мой господин, я просил аудиенции потому, что имею важное послание от губернатора Мадраса. Моё молчание не умаляет его важности. Долгое ожидание, которое мне пришлось вынести, сделало, однако, этот вопрос ещё более важным, не терпящим отлагательства.
— Тогда говорите.
Волнуясь, он начал торопливо говорить:
— Губернатор Мадраса поручил мне вновь просить вашей помощи в Карнатике.
— Снова? Ваш губернатор думает, что я могу изменить свой декрет?
— Ситуация изменилась. Мудрый человек должен следовать за событиями. Ваша армия...
— Существует более высокий долг, требующий моего внимания. Мне докладывают, что афганская армия движется на Дели. Вот куда должна идти моя армия. На север, а не на юг.
— Существует более близкая угроза. Мудрый человек договорился бы с Раджходжи Бхонзла, заручившись поддержкой его маратхов.
— А как должен поступить немудрый человек?
Хэйден сразу понял свою ошибку и переменил тактику:
— Мой господин, вы, должно быть, обсудили с вашими советниками доклады о тех в Карнатике, кто бросил вам вызов. Вам, конечно, сообщили о разгроме армии Анвара уд-Дина и о том, как это произошло? Вы знаете, конечно, что Анвар уд-Дин мёртв и что его сын Мухаммед Али либо также мёртв, либо — в руках мятежников.
Назир Джанг пожал плечами:
— Я слышал, что была какая-то битва в моей прибрежной провинции. — Он долго разглядывал ногти на правой руке и начал полировать их большим пальцем. — Я знаю, что Чанда Сахиб взял в свои руки маснад этой провинции. Он послал сюда посольство, чтобы объяснить свои действия.