Меч Юга
Шрифт:
– Тогда буди Венсита, и поехали!
– До завтрака?! Парень, парень! Давай не будем паниковать из-за нескольких убийц! Мы далеко впереди, если только они вдруг не отрастили крылья. Я думаю, мы медленно и спокойно доберемся до ручья; тогда они смогут догнать нас и поприветствовать. Они этого не сделают, только если у них есть здравый смысл Пурпурных лордов,. Тем не менее, мы всегда можем надеяться, а пока, спасибо, я приготовлю и съем хороший завтрак, пока ты будешь кормить лошадей.
* * *
Роспер встретил тот же рассвет. На самом деле, он ждал этого с нетерпением,
Он щедро использовал свой носок обуви, когда будил своих людей. Они выкатывались медленно, но хлесткие приказы вскоре заставили их двигаться бодро, если не сказать с радостью. Они исподтишка наблюдали за ним во время своей торопливой трапезы, но он едва ли замечал это. Вместо этого он ничего не ел, нетерпеливо расхаживая взад-вперед, и один или два человека обменялись недовольными взглядами. Убийцы убивали хладнокровно; огонь в глазах Роспера показался им сомнительным предзнаменованием успеха.
И все же никто не хотел спорить с ним в таком настроении. Он повел их садиться в седло, и каждый брат-пес выбрал себе самую выносливую лошадь - из лошадей, освеженных ночным отдыхом и не подозревающих о жестоком обращении, ожидающем их.
Роспер, в свою очередь, вскочил в седло и привстал в стременах. Он еще раз оглядел своих людей, затем взмахнул рукой, направляя их на добычу, и восемь человек устремились вниз по тропе, разбрызгивая грязь.
Они должны были встретиться сегодня. Роспер почувствовал это - почти попробовал на вкус. Будь то скрытность или лобовая атака, он догонит их сегодня. Солнечный свет пробивался сквозь деревья, яркие лучи света превращали туман в скопление золота под темным пологом ветвей, но он почти не обращал внимания на их красоту, разве что наклонялся с седла, чтобы поискать признаки прохождения своей добычи.
* * *
Чернион завтракал в залитой солнцем гостиной, пока остальные седлали свежих лошадей. Затем глава Гильдии заплатил за их ночлег и лошадей, и все пятеро исчезли на большой дороге.
Ночью Чернион смирился с тем, что отправка Роспера была ошибкой, но слезы ничего не меняли, и преуспел ли Роспер или умер, было в его собственных руках. Все, что мог сделать Чернион, - это быстро добраться до Синдора. Если Роспер прискакал бы по пятам за Базелом, тем лучше; если бы он был мертв, Черниону потребовалось бы как можно больше времени, чтобы подготовиться.
Конь убийцы почувствовал нетерпение своего всадника. Хотя Чернион не пользовался ни шпорами, ни кнутом, мерин все быстрее мчался по прямой, как стрела, дороге. Люди Гильдмастера переглянулись, затем пришпорили своих коней, и квинтет помчался на юг.
* * *
Баронесса Вулфра встретила новый день с новой уверенностью, ее ночные страхи успокоились благодаря энтузиазму и новым планам. Беспокойство все еще витало под поверхностью ее мыслей, но теперь оно побуждало к действию, а не страх.
Ее обороноспособность должна быть усилена. Удвоение физического патрулирования не было проблемой, но тайные меры требовали больше размышлений. Тем не менее, она знала, что может усилить заклинания ловушки и сигнализации в своей крепости. Это стоило бы жизни еще нескольким особым заключенным, но, в конце концов, именно для этого они и существовали.
Но сначала позавтракаем. Пустой желудок был плохим началом дня колдовства.
Ее маленькая улыбка стала шире. Она жила колдуньей и баронессой; она умрет такой, если ей придется умереть, но сегодня жизнь была хороша.
* * *
В Белхэйдане храбро сияло солнце. Несмотря на это, весенние тени оставались прохладными, но рыжеволосая маленькая девочка, казалось, не замечала холода. Она неподвижно сидела в тени стены Академии магов Белхэйдана, изучая клумбу с цветами, как будто их хрупкие соцветия были самыми драгоценными вещами во вселенной, а Трейн Элдарфро прислонился к раме окна Лентоса и наблюдал за ней. Он наблюдал за ней почти так же долго, как она наблюдала за цветами, потому что она задавала вопросы, на которые он не мог ответить. Вопросы, на которые никто в Академии не мог ответить, и это было одновременно неприемлемо и опасно.
Он вздохнул.
– Проблемы, Трейн?
Лентос вошел в кабинет следом за ним, и Трейн обернулся.
– Только одна, Лентос. Только одна.
– Гвинна?
– Лентос сидел спокойно, задавая этот вопрос. Выражение его лица было безмятежным, но Трейну не нужен был его Талант, чтобы почувствовать беспокойство другого мага.
– Конечно! Лентос, что бы ни происходило, это еще более странно, чем мы думали.
Трейн с любопытством ждал ответа ректора, поскольку его открытия ошеломили его, и он испытывал какое-то извращенное предвкушение, готовясь разрушить знаменитое монументальное спокойствие Лентоса.
– Нет никаких странных талантов, только необычные, - сказал Лентос.
– Тебе не нужно цитировать мне коду, Лентос. Возможно, мне следует сказать, что ситуация более странная, чем мы думали. Хотя я также думаю, что "необычный" - слишком слабое прилагательное, чтобы описать то, что происходит в голове Гвинны.
– Я вижу, тебя распирает от новых наблюдений.
– Лентос откинулся назад и поднял ноги, упершись пятками в стол.
– Полагаю, тебе лучше сказать мне, но если ты снова потревожишь мои сны сегодня ночью, ты пожалеешь об этом, мой друг.
– Ха!
– Трейн оглянулся на Гвинну.
– Хорошо, давай разберем это по порядку.
– Во-первых, она должна была умереть во время кризиса. Что-то сломало ее барьеры в последний момент, но она зашла так далеко, что просто сломать их было недостаточно. Кто бы ни вошел, он должен был дать ей повод жить, а это работа для тренированного эмпата. Но единственный обученный эмпат - я - не смог этого сделать.
– Пока что единственный ответ, который я вижу, - это Венсит. Я не знаю как, но я точно знаю, что никто из нас не смог бы этого сделать. Я не самый лучший маг, который когда-либо жил, но и не самый худший. Я знаю свою работу, и спасти Гвинну было невозможно, используя талант мага. Следовательно, тот, кто это сделал, не использовал талант мага, что оставляет только волшебство, а мы знаем, что волшебство палочки и талант не могут объединиться. Мы думали, что знаем, что дикое волшебство тоже не может, но поскольку у нас есть доказательства того, что волшебство палочки не может, это должно было быть сделано с помощью дикого волшебства. И единственный живой дикий волшебник просто случайно оказался ее вторым отцом. Как ни кинь, это должен был быть Венсит.