Меченая: Скала
Шрифт:
разных частях света, говорить на разных языках и ничего не знать друг о друге. Один
может умереть ещё во младенчестве, другой оказаться бесплодным. Но как известно, один
из них обязательно достигнет половой зрелости и даст потомство. Для желающего выжить
гена нет ничего важнее потомства и передачи себя через поколения.
— Говоришь, как о паразите каком-то.
Анна пожала плечами:
— Это геноинженерия, в ней всё так звучит.
—
неестественно высоко.
Какие к чёрту чёрные дыры, когда тут ТАКОЕ?!
— В этом нет никакой уверенности, — Анна устало потёрла переносицу. — Если
применить простой математический анализ, то любой человек через восемь поколений
станет потомком 256-ти родственникам, повязанных кровным родством. А представь,
сколько наберётся родственником через тридцать поколений? Миллион! И все
родственные связи формируются с помощью передачи генетического материала и
однажды этот ген просыпается! Исходя из этого и можно предположить, что у каждого на
земле есть двойник. С внешним сходством, со сходством характеров.
Я с абсурдом усмехнулась:
— Я не заметила у нас сходства характеров!
— Мы с Иви тоже в этом не сильно похожи, но зачастую даже характеры бывают
идентичны.
— Ладно. — Собрала мозги в кучку и откинулась на спинку стула. — Есть ещё что-
то? Вы ведь пришли к какому-то заключению, зачем вообще природе дубликаты?
Анна медленно закивала, твёрдо глядя мне в глаза:
— Путём сопоставления жизней дубликатов, мы пришли к выводу, что независимо
от того, сколько похожих людей наплодил одинаковый ген, в него изначально была
вложена некая программа. Не важно, два это человека, или двадцать, каждой «копии»
даётся одно и тоже задание, но не все проходят этап «отбраковки».
Кажется, я понимаю, в чём смысл:
— Природа сама же и избавляется от поломанных.
— Верно. На первом этапе исчезают дубликаты с грубыми нарушениями,
например, с наследственными заболеваниями. Такие копии, как бы не оправдали доверия
и их «убирают». Остальные растут, набираются опыта, готовятся к своей миссии. Но если
вдруг, на этапе совершенствовании, две копии встречаются, то может случиться что-то
вроде аннигиляции — копии распадаются. Таких случаев только нами было
зафиксировано очень много, прямо мистика какая-то. Встретил человек своего двойника,
перенёс жуткий страх, и одна из копий должна уйти — отбор сильнейшего вступает в
силу. Многие заканчивали жизнь суицидом, не в силах принять эту информацию.
борьба за лидерство устроенная самой природой. Она подстраховала себя на случай
вымирания человечества.
— То есть на протяжении веков создавала копии, передавала гены и выбирала
сильнейших?
— Так мы думаем. Для того чтобы сильнейшие гены передавались потомству, для
того, чтобы человечество выстояло и продолжило своё развитие. Что-то вроде
естественного отбора. Довольно жуткого. Для природы нет ничего важнее продолжения
человеческого рода.
Сказать, что я в шоке — ничего не сказать. У меня реально волосы на затылке
шевелятся. Я не сводила круглых глаз с лица Анны:
— То есть, двенадцать лет назад, зелёный дым, поработил слабейших? Уничтожил
представителей человеческого рода, у которых в ДНК не было это хитрожёпого гена?
Но… но как вирус к этому может быть причастен? Как так могло получиться?
— Это всё природа. Не зря же она страховалась. Она оберегла человечество от
неминуемой гибели. Мутационный вирус забрал слабейших, превратив их тварей, даже
самые слабые копии попали в их число — они отсеялись, уступив дорогу лидерам, кем-то
вроде меня, тебя, её, — Анна кивнула на Джей.
— Но природа промахнулась, да? — Я хмыкнула. — Что случилось с ДНК рафков?
Ты сказала, что у дубликатов оно одинаковое. Почему я не стала такой, как она? —
Дженни не шевелилась. — Или почему она не получила в кровь целую армию
лейкоцитов?
— Это мне и предстоит выяснить. — Анна вздохнула. — У меня есть догадка.
Сразу я подумала о том, что одна из вас, по всем планам, должна была исчезнуть.
Погибнуть, или стать тварью – не важно. Одна из вас была слабее, и должна была
уступить дорогу более сильной копии, но в последний момент что-то пошло не так. Оба
ваших гена мутировали, вот только в разных направлениях. И это навело меня на другую
мысль, о том, что обе вы были из числа слабейших. Не обижайся, но строение вашей
крови больше не напоминает строение крови обычного человека. А природа нуждается в
людях — никак не в мутантах.
Волоски теперь поднимались на шее:
— Ты хочешь сказать, что где-то ещё есть и обычная… нормальная человеческая
копия меня?! Сильнейшая копия?!
— Джей, это лишь предположения, — улыбнулась Анна. — Нет никакой гарантии.
Я лишь имею в виду, что в планах у природы, было уничтожение вас обеих. И вы обе,
вопреки всему выжили.