Меченный смертью. Том 5
Шрифт:
— Мой отец, как вы, наверняка, знаете, был не последним человеком в Париже, да и в самой Франции. И поскольку это дело касалось лично его, то он, оставаясь весьма деятельным даже в последние дни жизни, не преминул добыть максимум сведений об этом деле. Он не мог допустить, чтобы хоть малейшая тень подозрения легла на его честное имя. И если это все-таки случится, то он поручил мне обнародовать детали произошедшего, предоставив мне доступ ко всем добытым материалам.
— Но, если это настолько секретная информация, почему вы делитесь
— Видите ли, Михаил Петрович, мне стало доподлинно известно, что французское правительство передало Его Императорскому Величеству, Михаилу Александровичу Романову, всю информацию по покушению на лечащего врача венценосной семьи. А «Стальной бастион» базируется в областях, находящихся под вашим надзором и управлением. Поэтому, исходя исключительно из дружеских побуждений, я и решил рассказать вам об этом. К тому же вы сами подвели меня к этой теме. Одним словом, предупрежден — значит вооружен. — И я попытался изобразить на своем лице вполне дружелюбную улыбку.
— Благодарю вас, Александр Андреевич, — задумчиво покачивая ногой, проговорил генерал-губернатор. — А насчет самих князей Филатовых: мы, конечно, бывает, встречаемся с ними на различных приемах, но не сказал бы, что я с кем-то из них на короткой ноге.
Вот так незатейливо и просто, лишь только почувствовав угрозу для своей репутации и высокого положения, генерал-губернатор открестился от близкого знакомства с князьями Филатовыми. Я был уверен, что этот непринужденно запущенный слух, который, впрочем, полностью соответствовал действительности, вскоре распространится по Петербургским гостиным и ударит по репутации ненавистного мне княжеского дома.
Сам же князь Михаил Алексеевич Филатов и его цепные псы, которые принимали непосредственное участие в издевательствах над Ольгой и ее убийстве, были моими основными целями на этом этапе. Их ждала самая незавидная участь.
Глава 8
Дверь, на которой было сосредоточено внимание всех гостей, на секунду приоткрылась и из нее выскользнула бледная, но при этом весьма довольная Елена Михайловна. Она что-то быстро шепнула супругу и вновь скрылась в кабинете.
Граф Доронин отдал какое-то приказание лакею и тотчас направился к брату, который продолжал угрюмо восседать на диване в стороне от собравшихся.
— Андрей, у тебя родился сын! — радостным голосом заявил Петр Филиппович. — С Анной Петровной все в полном порядке. Ее сейчас вместе с младенцем увезут в клинику доктора Боткина. — И граф показал взглядом в сторону каталки, которую везли через гостиную две медсестры, ожидавшие до этого в прихожей.
— Какой позор! — простонал Андрей Филиппович и обхватил руками голову. — Большего унижения в жизни я еще не испытывал.
— Ну что ты такое говоришь, братец? — ободряюще похлопал его по плечу Петр Филиппович. — Окстись! Ну и что с того, что
— Но не на виду же у всего света! — прошипел, пронзительно глянув на брата, Андрей Филиппович. — И что это князю Зубову вдруг вздумалось устроить из этого спектакль? Это неслыханно! Это уже выходит за все мыслимые рамки приличия.
— С начальством лучше не спорить, Андрей. Ты же помнишь, скольких усилий мне стоило устроить тебя адъютантом его превосходительства? Давай простим ему этот маленький каприз. — После этого Петр Филиппович наклонился к брату и перешел на еле слышный шепот. — Ты же не понаслышке знаешь… кхм, специфические интересы и увлечения князя.
Андрей Филиппович метнул на собеседника многозначительный и блеснувший гневом взгляд.
— Но это моя супруга, а не какая-нибудь там девка из варьете! Как он посмел так унизить меня!
— Успокойся, Андрей! Возьми себя в руки! Все на нас смотрят, а ты ведешь себя, как мальчишка! — в голосе Петра Филипповича прозвучали стальные нотки. — Не смей позорить нашу фамилию!
Глава дома Дорониных резко встал с места и проследовал к дверям кабинета, из которых в этот момент показалась каталка с Анной Петровной. Его брат, сделав надо собой титаническое усилие, нервным движением руки поправил сбившуюся шевелюру, одернул лацканы фрака и, встав с дивана, ни на кого не глядя, двинулся за братом.
Анна Петровна, полулежа на каталке, устало улыбалась и прижимала к груди младенца. Все вокруг тут же расступились, освобождая путь. Вслед за каталкой, важным шагом, деловито хмурясь, шел доктор Боткин. Ему явно было не по душе такое большое скопление народа. Он с осуждением посмотрел на хозяев вечера, очевидно, не понимая, что столпотворение продолжается отнюдь не по их воле.
Сам же виновник происходящего, обладая довольно высоким ростом, возвышался над большинством окружающих его людей и при этом неотрывно смотрел то на Анну Петровну, то на новорожденного. В глазах генерал-губернатора застыла целая гамма чувств, которые он пытался скрыть, но так и не смог утаить от пытливого взора князя Островского. Тут был и интерес, и обожание, и трепет, и даже некая опасливость.
Запеленатый младенец смотрел по сторонам любопытными глазками. На его голове была надета маленькая шапочка, которая от неловкого движения Анны Петровны вдруг сбилась на бок.
— Какая чудесная белокурая головка! — воскликнул чей-то умиленный женский голос. — Настоящий ангелочек!
После этих слов граф Андрей Филиппович Доронин сначала покраснел, а потом тут же побледнел, как смерть. Мало кто заметил эту быструю перемену во внешнем облике графа, поскольку тот попытался сразу же взять себя в руки. Но от нескольких внимательных взоров она все-таки не утаилась.