Меченые злом
Шрифт:
Будто бы ничего, все спокойно, но кто может дать гарантию, что в многочисленных машинах, стоявших у обочин, не сидят коротко остриженные братки, дожидаясь приказа босса? И тогда его, дурака, возьмут тепленьким и с уже упакованным товаром.
Ноги, Леха, ноги! Нужно уносить ноги отсюда, и чем скорее, тем лучше, в полном отчаянии подумал Саюшкин. Но как быть с Веркой?
Тупик. Вор оказался в тупике. Он чувствовал себя совершенно беспомощным перед злым роком, который настиг его в самый неподходящий момент. Еще никогда ему не было так худо.
Леха погрузился в странное
Очнулся он от своего сомнабулического состояния где-то через десять-пятнадцать минут из-за каких-то странных звуков, доносившихся со стороны входной двери. Стараясь не шуметь, Саюшкин выскочил в прихожую, приник к дверному глазку… и тут же отскочил назад, как ошпаренный, – кто-то снаружи закрыл глазок и, скорее всего, ладонью!
В замке ковырялись отмычкой. А может и ключом. Но потуги воров (воров ли!?) были тщетны – открыть дверь им мешал прочный кованый засов. Леха бессмысленно топтался в прихожей, гадая, кто к нему пожаловал, но ничего так и не придумал. А проверять, спросив, кто там, или выглянуть на лестницу, ему почему-то не хотелось.
Саюшкин в безумной тоске заметался по квартире. Он не знал, кто стоит на лестничной клетке – бандиты или милиция – но то, что неизвестные пришли по его душу, у вора сомнений не было.
Бежать, бежать! Но как? Ведь у него нет крыльев. С этажей можно улететь разве что на жесткий асфальт, но не в пушистое мягкое небо. Леха заскочил в спальню, окна которой выходили на противоположную сторону дома, открыл оконные створки, глянул вниз… Брр! Костей не соберешь. Он почему-то был уверен, что с этой стороны никто не удосужился поставить на него засаду, но от этого ему легче не стало.
И тут его осенило! Можно сказать, пробило – как электрическая искра прохудившуюся обмотку кабеля. Веревочная лестница! Предусмотрительный Саюшкин после одной неприятной истории, когда к нему приходили братки выколачивать карточный долг, заказал ее на такой или подобный случай лет пять назад. С той поры она валялась под шифоньером, прикрытая тряпкой. Те, кто обыскивали квартиру, не стали выволакивать ее на свет ясный, лишь прощупали и сдвинули в сторону.
Леха достал лестницу, прикрепил специальные крючья к радиаторной батарее и ступил на подоконник. В надежности своего "спасательного средства" он не сомневался – все было проверено надлежащим образом и в его присутствии. Тонкая веревка из нейлона могла выдержать вес в полтонны. Закинув за плечи рюкзак и бросив последний взгляд на свое жилище, вор начал спускаться вниз, нащупывая веревочные ступени дрожащими от напряжения и вполне объяснимого страха ногами.
Поднявшийся ветер посвистывал, словно закипающий чайник. Свист слагался в варварскую мелодию, которая смахивала на траурную. По щекам совсем отчаявшегося Саюшкина катились мелкие бисерные слезы.
Глава 17
В больнице майора к Гольцовой не пустили.
– Нельзя, – хмуро и решительно буркнул бородатый врач-реаниматор, здоровенный мужик с кудрявой гривой волос, смахивающий на медведя-гризли.
– Несколько слов… – едва не умолял Артем.
– Покиньте помещение. – Врач вытеснил майора
– Черт возьми! – выругался совсем отчаявшийся Артем. – Я просто обязан узнать, кто это сделал!
– Она не в состоянии что-либо сказать. Больная почти все время находится без сознания.
Девушка настолько слаба, что любое усилие может привести к летальному исходу. И поверьте, я отвечаю за свои слова.
– Вы мешаете мне заниматься моими профессиональными обязанностями! – по инерции продолжал горячиться майор. – Не думаю, что два-три слова ей сильно повредят.
– Я тоже профессионал, – спокойно парировал врач выпад Артема. – И всегда готов отвечать за свои поступки. Вы можете меня арестовать, а после допросить несчастную.
Иначе я все равно в реанимационную палату вас не пущу. Но тогда за ее жизнь я не дам и ломаного гроша. Вы хотите ее убить?
– Вы что, с ума сошли!? Она моя коллега и напарница. И вообще… хороший человек.
– Тогда ждите, пока ее состояние не стабилизируется.
– Сколько нужно ждать?
– Сутки, двое… А может и больше. Трудно сказать. Все зависит от организма.
– Двое суток!? – Майор не находил себе места от возбуждения. – Да за это время те, кто ее изранил, будут на другом конце страны! Где тогда их искать?
– Уверен, что найдете. – Врач достал пачку сигарет. – Предлагаю перекурить. Есть тут одно укромное местечко… Там и поговорим.
Артему и впрямь очень хотелось закурить. Похоже, такое желание испытывал и его собеседник. Ожидая, пока врач-реаниматор освободится, майор пытался отыскать место, где можно было затянутся несколько раз, пусть и украдкой, но так и не нашел. Везде сновали люди, а в туалете было так чисто, что он просто постеснялся дымить, закрывшись в кабинке, как школьник.
Они вышли на лестничную площадку, которая вела к грузовому лифту. Ею пользовались только сотрудники, и то не очень часто. Наверное, площадка служила курилкой всему реанимационному отделению, так как на подоконнике стояли две литровые банки, до половины наполненные окурками.
– Странно, очень странно… – Окутанная сигаретным дымом крупная голова врача в свете люминесцентных ламп напоминала скульптурное изображение древнегреческого бога Зевса, глядящего с небес на грешную землю.
– Что именно? – недовольно спросил Артем, стараясь успокоиться.
– Эти ножевые ранения… Их много, но ничего серьезного.
– Как это понимать?
– Или удары наносились с малой силой, или нож был с очень коротким клинком. Такое впечатление, что ваша напарница послужила жертвой в кровавом обряде какой-нибудь изуверской секты. Они сейчас расплодилось как чертополох – до фига и больше. Как в странах развитой демократии, где позволено практически все. Ну, а мы в этом вопросе скоро будем впереди планеты всей.
– У вас буйная фантазия, – насмешливо фыркнул майор. – Удары ножом не всегда достают до жизненно важных внутренних органов. Кости мешают, одежда, какие-либо твердые предметы в карманах жертвы… Всякое бывает.