Мечников. Избранник бога
Шрифт:
Дядя недолго подумал, но всё же кивнул.
— Хорошо, Алексей, убедил. Пойду договорюсь насчёт повозки. Завтра же перевезём сюда наши вещи.
— Ура! Катюша вернётся! — воскликнул Доброхот.
— Ж-жу! — зачем-то поддержал домового Токс.
— Так, но вот эта живность пусть держится подальше от моего сына! — попросил дядя.
— Не беспокойся, они смирные, — улыбнулся я. — Более того, они тоже защищают дом. Токс запросто может обездвижить человека. А Доброхот…
— Башку сверну, если кто-то Катюшу обидит, — хмыкнул домовой.
—
Дядя похромал в съёмную квартиру, а я отправился завершать оставшиеся дела. Нужно хотя бы начать подготовку чертежа эндоскопа. Но перед этим нужно сделать ещё кое-что.
Отправить три письма.
Первым делом я подготовил сообщение отцу, в котором высказал своё неодобрение его поступку. И вежливо, но настойчиво попросил его пересмотреть свои планы на Серёжу.
Следующие два письма я адресовал военным. Ещё неизвестно, как пройдут переговоры с отцом Синицына. А кристаллы нам уже нужны, причём в промышленных масштабах.
Я отправил два письма: одно Андрею Бахмутову, второе — Кириллу Мечникову. Обращаться за помощью к брату мне особенно не хотелось, но я решил не идти на поводу у гордыни. В конце концов, это выгодно нам обоим. И он это должен понять, если, конечно, сможет задавить и свою гордыню в том числе.
Затем, отправив письма, я посидел ещё час над чертежом для патента и после этого лёг спать.
Мы с Синицыным договорились отъехать в Аткарск в полдень. С утра я помог Олегу, Кате и Серёже заселиться назад в свой особняк, затем дал указания Доброхоту и Токсу. А то эта парочка запросто может вытворить что-нибудь, чем испугает вернувшихся в свой дом жильцов.
Ровно в полдень мы с Ильёй встретились на вокзале.
— Как же мне надоело кататься на этом поезде, ты бы только знал… — пробурчал Синицын. — С тех пор, как началась вся эта заваруха с патентами, я побывал в Саратове больше раз, чем за всю свою жизнь до этого. Каждую неделю… Туда-сюда, туда-сюда! Может, нам теперь Сеченова подстёгивать на эти поездки? А то чего это я один отдуваюсь?
— Нет уж, дружище. Мои изобретения будешь регистрировать ты. Или ты после предыдущего нашего разговора изменил своё отношение к Сеченову? — произнёс я. — Это, конечно, хорошо, но я сам пока не готов дать ему доверенность и право на мою подпись. Это дело я могу поручить только тебе.
Синицын самодовольно хмыкнул, удовлетворившись моим доверием.
Вскоре подошёл поезд, мы забрались внутрь и направились в Аткарск.
Если до Саратова мы обычно добирались за два-три часа, то в родной город Синицына поезд доехал всего лишь за один час.
И стоит отметить, город выглядел куда хуже Хопёрска. Захолустный, неблагоустроенный. По большей части был заполнен деревянными домами, крытыми соломой и камышом. Улиц как таковых не было. Обычные тропы между домами — не более того. В Хопёрске хотя бы центр был вымощен.
— Да, не смотри на меня так, — отмахнулся Синицын. — И вот это всё я в теории
— Сколько здесь людей-то живёт? — поинтересовался я.
— Две с половиной тысячи голов, — ответил Илья. — Не больше.
Мы прошли к центру города и, как оказалось, там Аткарск выглядел несколько иначе. Вдоль улиц тянулись громадные здания из красного кирпича.
Местная амбулатория, школа, полиция. И все эти «крепости» окружали большую территорию, на которой располагался особняк Синицыных.
— Сразу видно, что твой отец военный, — отметил я.
— Это ты к чему? Аа… Ты про здания? Да, это их по его приказу так выстроили. Огородил себя стенами со всех сторон, будто готовится в любой момент принять осаду. У него после войны осталась… Как это правильно назвать-то?
— Паранойя, — подсказал я.
— Да, вроде того. Так что, думаю, теперь от знакомства с ним ты не так сильно удивишься.
Мы прошли между школой и амбулаторией и оказались у главных ворот поместья Синицыных. Я заметил, что город находится на широком холме, а сам особняк расположен как бы на его пике. Отсюда открывался красивый вид на заснеженный горизонт и окраины города, где, между тем, виднелись какие-то предприятия.
— А что это у вас там? — поинтересовался у Синицына я. — У нас в Хопёрске-то завод всего один. А тут, вижу, сразу несколько имеется.
— Мой отец любит вкладываться в промышленность, — объяснил Синицын. — Там на окраине два кирпичных завода, две паровые и две водяные мельницы около реки Аткары. Ещё мыловарня в другом конце города есть. Другими словами, работой обеспечены все местные жители. Городские обычно трудятся на предприятиях, а сельские на полях. У нас тут чёткое разделение труда.
— Разрази меня гром… — выругался молодой охранник, стороживший вход в поместье. — Илюшка, ты, что ли?! Ты зачем себе эти усы дурацкие нарастил?
— А ты так и не научился вежливо обращаться к своему господину, — задрав нос, гордо хмыкнул Илья. Затем резко опустил голову и громко рассмеялся. — Давно не виделись, Влад!
Илья, к моему удивлению, крепко обнял бойца и звонко постучал ему ладонью по спине.
— Это — мой старый друг, Алексей, — сказал Илья. — Владислав Опрелов. Мы с ним всё детство вместе провели.
— С ностальгией вспоминаю времена, когда ваш отец гонял нас и учил драться, Илья Андреевич! — встав по стойке смирно, выдал Влад. Хотя в его голосе явно был сарказм. Я уже понял, что они с Ильёй всегда были на «ты», хотя такое редко встречается в подобной разнице положений.
— Алексей Мечников, — представился я и пожал руку бойцу. Решил не выглядеть на фоне Ильи каким-то напыщенным дворянином. Тем более я им по факту и не являюсь.
— Очень приятно, — он потряс мою руку, затем аккуратно оглянулся, чтобы убедиться, нет ли поблизости других людей, после чего произнёс: